Редьярд Киплинг - Отважные мореплаватели

"Я бы не хотел, чтобы меня считали нелюдимым. Просто мне нечего сказать. У меня, кажется, в голове совсем пусто. Я и имя-то свое почти позабыл". И он с вопросительной улыбкой поворачивается к дядюшке Солтерсу.

"Ну и ну, Прэтт. Так, чего доброго, ты и меня позабудешь!" возмущался Солтерс.

"Нет, никогда, - отвечает тогда Пенн и плотно сжимает губы. - Конечно, конечно, Прэтт из Пенсильвании..." - повторяет он несколько раз. А иногда сам дядюшка Солтерс забывает и говорит, что того зовут Гаскинс, или Рич, или Макуитти; и Пенн всему этому одинаково рад - до следующего раза.

Он всегда очень нежно обращался с Гарви и жалел его, потому что его потеряли родители и потому, что считал его ненормальным. И когда Солтерс увидел, что мальчик нравится Пенну, у него немного отлегло от души. Солтерс был не очень любезным человеком (он считал нужным держать мальчишек в узде), поэтому в тот первый раз, когда Гарви, весь дрожа от страха, сумел в штилевую погоду взобраться на клотик (Дэн был рядом, готовый прийти ему на помощь), он счел своим долгом подвесить на верхушке мачты большие резиновые сапоги Солтерса - на потеху всем окружающим. По отношению к Диско Гарви не допускал никаких вольностей, не делал этого, даже когда старый моряк стал относиться к нему как к рядовому члену экипажа, то и дело приказывая: "Сделай-ка то-то и то-то" или "Займись тем-то и тем-то". В чисто выбритых щеках и морщинистых уголках глаз Диско было нечто такое, что немедленно остужало молодую, горячую кровь.

Диско научил Гарви понимать замусоленную и измятую карту, которая, по его словам, была лучшим из всего, что когда-либо издавало правительство; с карандашом в руке он провел его от стоянки к стоянке по всем отмелям: Ле Хейв, Уэстерн, Банкеро, Сент-ер, Грин и Грэнд, говоря все время на "языке" трески.

Он объяснял ему также, как пользоваться "бычьим ярмом".

В этом Гарви превзошел Дэна, так как унаследовал математические способности, и ему нравилось с одного взгляда угадывать, что принесет с собой тусклое солнце Отмелей. Начни он изучать морское дело лет в десять, говаривал Диско, он хорошо бы овладел и всем остальным. Дэн, например, в полной темноте умел наживлять перемет или мог найти любую снасть, а в случае нужды, когда, например, у дядюшки Солтерса вскакивал на ладони волдырь, умел разделывать рыбу на ощупь. Он мог удерживать шхуну при сильном волнении и давать "Мы здесь" волю именно тогда, когда ей это было нужно. Все это он проделывал не задумываясь, как лазал по снастям или сливался со своей лодкой в одно целое. Но передать свои навыки Гарви он был не в состоянии.

В штормовую погоду, когда рыбаки валялись на койках в носовом кубрике или усаживались на рундуки в рубке, на шхуне можно было услышать очень много интересных и поучительных историй, звучавших под громыханье запасных рым-болтов, лотов и рымов. Диско рассказывал о китобойцах пятидесятых годов: как рядом со своими малышами погибали огромные самки китов; о предсмертной агонии на черных и бурых волнах, когда фонтан крови взлетал на сорок футов вверх; о том, как лодки разбивало в щепы; о патентованных ракетах, которые почему-то не хотели подниматься в воздух, а вместо этого попадали в перепуганную команду; о столкновениях и тонущих шхунах; о том ужасном урагане - "японце", - который за три дня оставил без крова больше тысячи человек... Все это были чудесные истории и, главное, правдивые. Но еще более чудесными были рассказы о рыбах и о том, как они спорят между собой и улаживают свои личные дела где-то глубоко под килем.

У Длинного Джека был иной вкус: он предпочитал сверхъестественное. У всех дух замирал от его страшных рассказов о привидениях, которые дразнят и приводят в ужас одиноких собирателей моллюсков; об оборотнях, встающих из своих песчаных могил, о сокровищах острова Файр Айленд, охраняемых духами пиратов; о парусниках, проплывавших в тумане над городом Труро; о гавани в Мэйне, где никто, кроме чужеземца, не бросит дважды якорь в определенном месте из-за экипажа мертвецов, которые подгребают в полночь с якорем на корме своей старомодной лодки и посвистывают - не зовут, а посвистывают, чтобы выманить душу нарушившего их покой человека.

Гарви всегда казалось, что восточное побережье его родины от горы Дезерт к югу служит летним местом отдыха и развлечений и что там стоят виллы с паркетом из ценных пород дерева, а у их входа дежурят портье. Он смеялся над этими историями о привидениях - не так, правда, как смеялся бы месяц назад, - а кончил тем, что умолк и слушал их с содроганием.