Алекс Хейли - Корни. Часть I

Теперь каждый вечер деревенский алим посылал Аллаху просьбы о дожде. А потом в деревню пришла радость, когда лёгкие ветры стали поднимать пыль — это означало, что скоро придут дожди. Утром люди собрались в поле, где земледельцы зажгли большие кучи сорняков. Жара была почти невыносимой, но взмокшие люди танцевали и радовались, а ребятишки первого кафо бегали и пытались поймать большие, как перья, хлопья пепла.

На следующий день ветер начал разносить золу по полям, удобряя землю для нового посева. Земледельцы начали обрабатывать участки мотыгами. Для Кунты это был седьмой посевной сезон в жизни.

Прошло два дождя, и живот у Бинты опять вырос, а сама она стала совсем раздражительной. Она постоянно шлёпала обеих сыновей, так что Кунта был рад, когда уходил с козами. А возвращаясь обратно, он не мог без жалости смотреть на Ламина, который был уже достаточно взрослым, чтобы попадаться под горячую руку, но недостаточно взрослым, чтобы уходить из дома одному. И вот однажды, когда Кунта вернулся с пастбища и застал младшего брата в слезах, он спросил Бинту, нельзя ли Ламину пойти вместе с ним. Бинта выпалила: «Можно!» Голый маленький Ламин едва сдерживал радость от столь удивительного доброго поступка. Но Кунте стало настолько противно от своего порыва, что он пнул своего брата, едва они отошли подальше. Ламин отстал, а потом пошёл за братом, как щенок.

После этого каждый вечер Ламин выжидающе смотрел на Кунту, надеясь, что брат снова возьмёт его на улицу. И Кунта брал его почти каждый день, но не потому, что ему этого хотелось. Просто Бинта так явно показывала радость от того, что могла отдохнуть от обоих сыновей, что Кунта боялся получить трёпку, если не возьмёт Ламина с собой. Но вскоре Кунта заметил, что некоторые из его сверстников тоже стали брать с собой младший братьев. Хотя малыши играли где-нибудь в стороне, они никогда не упускали из виду старших братьев. Иногда старшие резко убегали и следили, как малыши старались их догнать. Когда Кунта и его приятели лазали на деревья, их младшие братья, пытаясь их догнать, тоже лезли на дерево, го обычно падали на землю, и тогда старшие громко смеялись. Брать малышей с собой становилось интересным.

Оставаясь с Ламином один, что иногда случалось, Кунта уделял брату несколько больше внимания. Оторвав маленький плод, он объяснял, что громадное дерево вырастает из такого маленького плода. У пчелы он показывал жало и объяснял, как она собирает сладкий сок из цветов и делает из него мёд в своём доме на самых высоких деревьях. А Ламин начал задавать Кунте множество вопросов, на которые тот терпеливо отвечал. От этого Кунта чувствовал себя старше своих восьми дождей. Вопреки самому себе, он уже не смотрел на младшего брата, как на помеху.

Кунта никоим образом, разумеется, этого не показывал, но возвращаясь домой он уже предвкушал радость встречи с любопытным Ламином. Однажды ему даже показалось, что Бинта улыбнулась, когда он с Ламином выходил из дома. И действительно, Бинта часто говорила младшему сыну: «Учись вести себя у брата!» А через минуту она могла шлёпнуть Кунту за что-нибудь, хотя теперь она делала это гораздо реже. Кроме того, Бинта частенько говорила Ламину, что если он не будет вести себя как следует, то не пойдёт с Кунтой И тогда весь оставшийся день Ламин вёл себя безупречно.

Однажды приятель Кунты, играя, натолкнулся на Ламина и сбил его с ног. Кунта тут же подскочил и, оттолкнув дружка, гневно воскликнул: «Это мой брат!» Тот завозмущался, и они уже готовы были сцепиться, когда другие ребята разняли их. Кунта рывком поднял плачущего Ламина и потащил его за руку. Он был удивлён и озадачен своим поступком в отношении приятеля, тем более из-за хныкающего братца. Но после того дня Ламин стал открыто копировать всё, что делал его старший брат, даже иногда в присутствии Бинты и Оморо. Хотя Кунта делал вид, что ему это не нравится, он чувствовал гордость.

Когда Ламин упал как-то раз с невысокого дерева, Кунта показал ему, как надо правильно взбираться. Время от времени он учил брата бороться, свистеть на пальцах и показывал ему листья ягоды, из которых их мать любила заваривать чай. Он предупредил Ламина о навозных жуках, которых нельзя было убивать. А касаться петушиных шпор было ещё большим несчастьем. Но он никак не мог объяснить брату, как узнавать время дня по солнцу. «Ты просто ещё слишком маленький. Но ты всё потом поймёшь». Однако Кунта иногда кричал на Ламина, если тот слишком долго не мог запомнить что-то простое или шлёпал его, если тот ему очень надоедал. Но после этого ему было так нехорошо, что он готов был отдать Ламину поносить немного свою рубашку.