Пьер Корнель - Никомед

Возможно ль?

Лаодика

Нет, нельзя. От кары не уйдет,

Коль самолюбие в ее душе живет.

Арсиноя

Осталось вам самой назначить наказанье.

Лаодика

Достаточно того, что ей царицы званье

Не помогло свершить задуманного зла.

Арсиноя

За то, что дерзко так она себя вела,

Корону царскую с нее сорвать велите.

Лаодика

Великодушнее на дело посмотрите.

Кто прав и победил, тот зло забыть готов:

Лишь хочет видеть он смущение врагов.

Арсиноя

И сами верите вы в это непреклонно?

Лаодика

По милости небес к насилью я не склонна.

Арсиноя

Всех подданых царя к восстанию призвать,

Снабдить оружием смутьянов, этих рать,

Под окнами дворца собрать их в изобилье

И говорить о том, что чуждо вам насилье?

Лаодика

Не понимаем мы друг друга: вы сейчас

Речь обо мне вели, а речь идет о вас.

Страшиться нечего мне за себя и свиту,

И я пришла сюда, чтобы взять вас под защиту,

От унижения спасти ваш царский род,

Когда ворвется к вам разгневанный народ.

Супруга вашего и сына позовите,

Их званье царское нуждается в защите:

Не свято уж оно для ярости людской.

Арсиноя

Что повод вам дало к чванливости такой?

Вы, из-за коей здесь покрылось небо тьмою,

Вы, для кого дворец отныне стал тюрьмою,

Вы, что заплатите ценою крови мне

За то, что титул мой сегодня не в цене,

Вы говорите так, как если б власть имели

И милость даровать могли б мне в самом деле.

Лаодика

Иль не хотите вы, или мешает спесь

Увидеть вам, что я повелеваю здесь,

Что вы в моих руках и нет для вас спасенья.

Не ставьте мне в вину народное смятенье:

Виновен ваш народ; ваш подданный любой,

Восстав на вас, идет преступною стезей;

А я царица. Мне, чтоб одолеть вас в споре,

Был нужен их мятеж, и вот он, вам на горе!

Всегда позволено - закон войны таков

Раздоры разжигать среди своих врагов.

Вы - враг мой, из-за вас супруга я лишилась.

Арсиноя

Да, это так, все так! Но что бы ни случилось,

Едва мятежники ворвутся во дворец,

Я обещаю вам, что это ваш конец.

Лаодика

Не надо обещать, иль на моей могиле

Закланью предадут тех, что царями были.

Но и средь ваших слуг или среди солдат

Найдется ли теперь такой, как Метробат?

И не страшит ли вас, что среди вашей свиты

Одни, подкуплены, другие с толку сбиты?

И есть ли хоть один, кто ныне ради вас,

Пожертвовав собой, ваш выполнит приказ?

Я не хочу здесь быть царицею: откройте

Мне путь в Армению и на пути не стойте,

Супруга моего верните - и тогда

Увидите, что вам уж не грозит беда.

Арсиноя

Сейчас он едет в Рим, его в пути ищите

И у Фламиния вернуть его просите,

Но надо вам спешить, отбросив все дела,

Поскольку уж давно галера отплыла.

Лаодика

Как мне поверить вам!

Арсиноя

Отбросьте все сомненья.

Лаодика

Бегите прочь: мой гнев не знает снисхожденья.

Предательский удар мне нанесен сейчас,

И смолк в моей душе великодушья глас.

Нет! Вы останетесь заложницей моею,

Пока освободить его я не сумею;

Дойду до Рима я, чтоб цепь с него сорвать,

Создам из поданных - моих и ваших - рать;

Сказал же Ганнибал, что, как это ни сложно,

Но лишь в Италии Рим победить возможно.

Хочу, чтоб он меня у стен своих узрел,

И миллион мечей, и миллионы стрел,

Которыми мой гнев сумел вооружиться...

Арсиноя

Хотите, значит, стать вифинскою царицей?

Но согласиться ль царь вам уступить свой трон,

Чтоб царствовали вы, а подданным был он?

Лаодика

Да! Будет власть моей! Но что он потеряет?

Лишь по названью царь, он здесь не управляет.

Не все ль ему равно, кто правит за него:

Я или римляне? А сам он для чего?..

Но вот еще один заложник мой явился.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Те же и Аттал

Арсиноя

Аттал, что слышно там? Отъезд их не открылся?

Аттал

О небо!

Арсиноя

Говори!

Аттал

Все боги против нас.

Непоправимое произошло сейчас:

Смог Никомед бежать!

Лаодика

Он на свободе снова?

Вновь милосердной быть душа моя готова.

Арсиноя

Аттал! Зачем меня в тревогу погружать?

Аттал

Я все вам объясню, должны вы все узнать.

Арасп с охраною своей вооруженной

Уже привел его к той двери потаенной,

Через которую Фламиний уж прошел,

Когда удар ножа Араспа грудь нашел.

И он на землю пал. Была смертельной рана,

И, смерти устрашась, бежала прочь охрана.

Арсиноя

Но кто на них напал, скажите мне скорей?