Кобо Абэ - Вошедшие в ковчег

Мы все, кроме женщины, сильно опьянели от пива.

Об «отряде повстанцев» писала даже местная газета, так что в наших краях все о них знают. Вначале это было просто движение за сбор пустых банок, инициаторами которого выступили несколько стариков. Вскоре у них появились единомышленники, и движение стало расцениваться как стремление к возрождению общества, в котором стоило бы жить. В дальнейшем старики объединились в организацию, ввели специальную форму, даже придумали значок в виде двух скрещенных метел. И вот группа стариков (средний возраст — семьдесят пять), затянутых в темно-синюю форму, напоминающую военно-полевую, глубокой ночью, когда все люди спят, стала мести улицы — до самого рассвета. Они работают по ночам, скорее всего потому, что страдают бессонницей, ну и, кроме того, не хотят беспокоить горожан. Представляю себе, как, выстроившись в ряд и тихонько напевая старые военные марши, они медленно продвигаются вперед, размахивая в такт метлами, и их тень в свете фонарей выглядит огромной сороконожкой. Картина жутковатая. Кажется, эти военные марши обсуждались в муниципалитете. Но один из его членов всё уладил, заявив, что в песне «Сколько сотен ри [9] Ри — мера длины, равная 3,927 км. до родной страны...» говорится только о тоске солдат по родине и отождествление ее с военным маршем — выдумка Союза учителей. Еще «повстанцев» обвиняли в том, что они собирают деньги в районах, где ведут уборку. Но это было опровергнуто справедливым доводом: идет сбор пожертвований на сооружение дома для престарелых, который старики построят собственными руками, — обычная практика, отвечающая здоровым чувствам граждан, которые стремятся таким образом восполнить недостаток внимания к пожилым людям. А город Китахама благодаря «повстанцам» сияет чистотой. По его улицам можно даже ходить босиком, не запачкав ног. Кроме того, он выделяется еще и тем, что потребление синтетических моющих средств сведено здесь к минимуму. Городские власти даже приветствуют деятельность «отряда повстанцев».

— Мерзкие старики, психи чертовы. Сдвиг у них, это точно... — Продавец насекомых сполз с парапета и, облокотившись о стол, подпер рукой щеку. Глаза его, прикрытые очками, бегали из стороны в сторону. — Среди чистюль стóящих людей не бывает... Я так не люблю заниматься уборкой... Всё по полочкам, всё по порядку — провались оно пропадом.

— Верно, мне тоже эти «повстанцы» противны. В городе всё вычищают до блеска, а здесь подсматривают за каждым нашим шагом. — Зазывала натянул тетиву самострела и вложил стрелу. — Ума не приложу, куда подевался тот шпион? Там еще есть длинный каменный утес, похожий на платформу метро, который доходит до самой воды, шпион мог только броситься в канал, иначе бы ему не убежать.

— Может, переплыл. — Продавец насекомых, словно обессилев, опустился на пол. Этот маневр мне не понравился. Теперь ему ничего не стоило между ножками стола заглядывать под юбку женщины.

— Не смог бы. — Зазывала, будто тоже догадавшись о тайном умысле продавца, взял самострел на изготовку и положил палец на спусковой крючок. — Противоположная сторона канала — совершенно отвесная стена, доходящая до самого потолка.

— Перестань. — Продавец насекомых инстинктивно схватил «узи», прислоненный к парапету, и привстал, щелкнув затвором. — Не балуй с оружием!

Зазывала, не обращая на него никакого внимания, ухмыльнулся и спустил курок. Стрела царапнула пустую банку, в которую он опять целился, и с сухим треском отскочила от дальней стены.

— А сам? Не мальчишка ведь, а балуешься со своей игрушкой... Ты настоящий оружейный маньяк. Хоть игрушечным автоматом побаловаться — и то удовольствие, да?

Продавец насекомых беззвучно опустил автомат. Но снова залезть под стол не спешил. Женщина, хотевшая было что-то сказать, тоже примолкла. Теребя тетиву самострела, зазывала продолжал:

— Капитан, как вы думаете? Может, покурим и сходим еще раз к каналу?

— Нет, уже поздно, отложим до утра.

— Под землей нет ни дня, ни ночи. — Зазывала проглотил остатки лапши и приложился к четвертой банке пива. — А я, чем пьяней, тем ясней всё вижу, правда... Но закусывать пиво лапшой плохо для организма — неполное сгорание.

— Специально идти к ним незачем. — Продавец насекомых, взяв последнюю сардину за хвост, отправил ее в рот. — Если им нужно, сами сюда пожалуют.

— Ненавижу сидеть сложа руки. Старики явно считают каменоломню продолжением своей свалки. Вот увидите, вычистив все улицы, они и сюда доберутся.