Кобо Абэ: Стена

Вдруг верблюд исчез, и в моем мозгу явственно возникла картина: это я поглотил его.

Я поспешно отвел глаза от клетки, но, решив, что этого недостаточно, плотно прикрыл их. И сразу же понял, что моя радость была продиктована неукротимым желанием грудной клетки, давление в которой упало ниже атмосферного, поглотить верблюда. Мне приходилось преодолевать немыслимое внутреннее сопротивление, прилагать неимоверные усилия, чтобы заставить себя не смотреть на верблюда.

Пустота стала буквально разрывать мою грудь изнутри. Давление в ней — ниже атмосферного — никак не влияло на мое самочувствие, и единственным желанием было что-то поглотить, чтобы заполнить пустоту, о чем говорил доктор. Но мог ли я допустить, чтобы в моей груди, хотя она и представляла собой всего лишь пустыню, безобразно хозяйничали дикие животные? «А почему, собственно, не допустить?» — шептал мне кто-то на ухо. Но я, решительно качая головой, продолжал противиться этому искушению. Я хотел до конца остаться самим собой.

— Вот он! — раздался громкий голос, и четыре крепкие руки схватили меня с двух сторон.

Двое верзил в зеленых костюмах, и у каждого на груди перевернутые на обратную сторону значки. Стоявший за ними помощник доктора Рыбий Глаз насмешливо произнес:

— Да, не повезло. Нахальный тип. Сидел и замышлял, наверное, новое преступление.

Один из верзил, крепко вцепившись в мою руку, сказал:

— Пошли.

— Разве я что-нибудь сделал? — спросил я.

— Всякому ясно — можно подумать, что его не поймали на месте преступления, — сказал второй верзила и изо всех сил двинул меня в бок.

Точно из-под земли вынырнул старик с метлой и куда-то повел нас. С двух сторон меня держали верзилы, а сзади шел Рыбий Глаз и беспрерывно бил по спине. Я пытался сделать вид, что мне все это безразлично, но обмануть окружающих не удалось — слишком уж живописной была наша группа. Шумным кольцом нас окружили дети, готовые идти за нами куда угодно.

— А вон тот — укротитель, — послышался голос мальчишки, который стоял тогда у клетки со львом.

— Ловкач. Никакой он не укротитель, жулик обыкновенный, — сказал его приятель.

— Верно, а сыщики схватили его.

Я обернулся и заорал на них — они бросились врассыпную. И уже издали, спрятавшись за скамейками и указателями, укрывшись между клетками, неотрывно наблюдали за нами. Пытаясь показать всем, что никакой я не преступник, я приосанился и, зажав в зубах сигарету, обратился к верзиле, который был слева:

— Спички не найдется?

Но тот ничего не ответил и, слегка сжав мою руку, дал понять, что нужно поторапливаться. Пристыженный, я опустил голову.

К моим ногам ветер подогнал рекламный листок: «Приглашение к путешествию. Вечер, на котором будет прочитана лекция и показан фильм о крае света».

В следующее же мгновение ветер снова скрутил листок, и он улетел прочь. Но текст его произвел на меня глубокое впечатление.

— Пришли, — сказал старик, и мы остановились у двери в задней стене огромной клетки за зданием аквариума. На клетке висела табличка «Белый медведь».

Выбирая из связки нужный ключ, старик сказал, дружелюбно улыбаясь:

— Белый медведь сдох от катара кишечника, и сейчас клетка свободна, можно ее использовать.

Выстроившись в ряд, мы двинулись вперед — я между верзилами, старик возглавлял шествие, а замыкал его Рыбий Глаз. В бетонной скале у задней стены клетки был вход в огромную пещеру. Мы вошли в нее в том же порядке. В ней стоял запах мокрого зверя — даже дыхание перехватило. Пещера шла под уклон. Стены были покрыты каплями воды и сверкали, точно их смазали маслом, проход постепенно сужался так, что в конце концов нам пришлось протискиваться боком. Потолок опускался все ниже, и верзилы вынуждены были согнуться в три погибели. Со стороны входа свет сюда уже не доходил, наступила полная тьма. Иногда под ногами попадалось что-то скользкое, и, чтобы не упасть, мы хватались за стены, и всякий раз руки пачкались в какой-то слизи. Пещера тянулась бесконечно.

Находящемуся снаружи происходившее здесь показалось бы невообразимым, но тут, в пещере, раздавались размеренные, спокойные шаги верзил, и я без всякого волнения думал о том, что события не будут развиваться непредвиденно, и, хотя предвидеть, что произойдет, был не в состоянии, все равно особого страха не испытывал.

Шум шагов смолк, я тоже поспешно остановился. Откуда-то просочился тусклый свет. Верзила, стоявший впереди, сказал:

— Осторожно, сейчас начнем спускаться по лестнице. — Он взял меня за руку. — Здесь, здесь, вот она, лестница, будьте внимательны.