Густав Майринк - Белый Доминик

Я поднимаю взгляд: призрак исчез, швея хрипит, мои руки еще лежат на столе, другие свои уже убрали.

Мутшелькнаус склонился ко мне и шепчет: "Не говори, что это была моя дочь Офелия. Никто не должен знать, что она мертва. Они знают только, что это было явление существа из рая, которое меня любит. "

Как комментарий к моим размышлениям торжественно звучит голос человека с длинными волосами. Сурово, как школьный учи- тель, он обращается ко мне:

- Благодарите Пифагора на коленях, молодой человек! По просьбе господина Мутшелькнауса я обратился к Пифагору через медиума, чтобы он допустил Вас на наш сеанс, и чтобы Вы смог- ли избавиться от своих сомнений... Духовная звезда Фикстус потерялась в мировом пространстве и слетела на нашу зем- лю. Воскрешение всех мертвых близко. Первые первозвестники это- го уже в пути. Духи умерших будут ходить меж нами, как обыч- ные люди, и дикие звери будут питаться травой, как в Эдемском саду. Разве это не так? Разве Пифогор не говорил нам об этом? Толстая женщина крякает утвердительно.

- Молодой человек, отбросьте бренный мир! Я прошел всю Европу ( он указал на свои сандалии) и говорю Вам: нет ни од- ной улицы в самой маленькой деревне, где сегодня не было бы спиритов. Вскоре это движение, как весенний поток, разольется по всему миру. Власть католической церкви подорвана, ибо Спа- ситель на сей раз придет в своем собственном образе.

Мутшелькнаус и толстая женщина кивают в восторге, в этих словах они услышали радостное известие, которое обещает им исполнение их страстного желания. Для меня, однако, они прев- ращаются в пророчество о какой-то страшной грядущей эпохе.

Так же, как перед этим я видел голову Медузы в глазах призрака, так теперь из уст человека с длинными волосами я слушаю ее голос. В обоих случаях она скрыта под личиной вели- чия и благородства. Но в действительсти это говорит сейчас раздвоенный язык гадюки мрака. Медуза говорит о Спасителе, но имеет в виду Сатану. Она говорит, что дикие звери будут питаться травой, но под травой она подразумевает несметное мно- жество доверчивых людей, а под дикими зверьми - демонов отча- яния.

Самое страшное в этом - то, что я чувствую: это проро- чество исполнится! Но еще страшнее то, что оно состоит из смеси истины и адской лжи. Воскресшие мертвецы будут не горя- чо любимыми ушедшими существами, по которым рыдают и скорбят оставшиеся в живых, а лишь пустыми масками умерших. Танцуя, они придут к живым, но это не будет началом тысячелетнего царства. Это будет балом ада, сатанинским ожиданием первого крика петуха, нескончаемой космической Страшной Средой в са- мом начале Великого Поста. " Так что же, время отчаяния для старика и других присутствующих должно начаться уже сегодня? Ты этого хочешь? - Я слышу, как глухая вопросительная усмешка звучит в голосе Медузы. - Я не хочу тебе мешать, Христофор! Говори! Скажи им, что ты хочешь избежать моей власти, скажи им, что ты видел меня в глазах фантома, которого я создала из ра- кового зародыша гниющей оболочки души той швеи и которого я заставила двигаться... Скажи им все, что ты знаешь, а я помо- гу тебе сделать так, чтобы они поверили!

Я нахожу справедливым то, что ты хочешь выполнить долг одного из моих слуг. Что ж! Будь посланцем Великого Белого Доминиканца, который должен принести истину, как того хочет твой славный первопредок! Так будь слугой этой светлой исти- ны, а я охотно помогу тебе в этом крестном пути! Мужественно скажи им здесь истину, я уже зараннее наслаждаюсь тем, как они будут радоваться принесенному тобой спасению! "

Трое спиритов выжидательно уставились на меня. - Что я скажу в ответ человеку с длинными волосами? Я вспоминаю то место в письме Офелии, где она просит меня помогать ее отцу. Я колеблюсь: должен ли я сказать то, что знаю? Один взгляд в блестящие от блаженства глаза старика лишает меня мужества. Я молчу.

То, что раньше я знал простым рассудком, как "знают" все человеческие существа, сейчас наполняет всю мою душу. Это - пылающий опыт переживания того страшного разрыва, который пронизывает всю природу, и не ограничивается одной только землей. Это - война между Любовью и Ненавистью, трещина между Небом и Адом, которая достигает и царства мертвых, простира- ясь и по ту сторону могилы.

Только в сердцах оживших в Духе мертвые обретают настоя- щий покой, чувствую я. Только там - для них отдых и прибежище. Когда сердца людей погружены в сон, тогда спят и мертвецы. Ког- да же сердца духовно пробуждаются, тогда оживают и мертвые, тогда они оживают и принимают участие в мире проявления, но без тех мучений и страданий, которым подвержены земные су- щества.