Габриэль Маркес - Известие о похищении

К тому времени Вильямисар уже более двадцати раз побывал в тюремной камере братьев Очоа. И всякий раз наслаждался шедеврами местной кухни, которые женщины Ла-Ломы готовили для братьев с соблюдением всех предосторожностей от возможных покушений. Не жалея времени, мужчины часами обсуждали каждое слово и каждый жест Эскобара, пытались понять его скрытые замыслы, все лучше узнавали один другого и учились доверять друг другу. В Боготу Вильямисар почти всегда возвращался последним авиарейсом. В аэропорту его встречал сын Андрес с запасом минеральной воды, которую Альберто пил мелкими глотками, чтобы снять напряжение. Он держал слово: избегал многолюдных собраний, не встречался с друзьями. Когда становилось особенно тяжко, выходил на террасу, подолгу стоял, глядя туда, где должна находиться Маруха, и часами мысленно беседовал с ней, пока не одолевал сон. В шесть утра Альберто снова был на ногах, вполне готовый действовать. Когда приходил очередной ответ на его письма либо случалось что-нибудь важное, одна из женщин Очоа - Марта Ньевес или Мария Лиа - звонила ему по телефону и говорила всего одну фразу:

- Доктор, завтра в десять.

В промежутках между звонками Альберто тратил много времени и сил на телевизионный проект под названием "Колумбия требует освободить", который он готовил на основании рассказов Беатрис о тяготах и лишениях плена. Сама идея проекта принадлежала Норе Санин, директору Национальной ассоциации средств массовой информации (Асомедиос), а его реализацией занималась близкая подруга Марухи и племянница Эрнандо Сантоса, Мария дель Росарио Ортис вместе со своим мужем-публицистом, Глорией де Галан и детьми Марухи Моникой, Алехандрой, Хуаной и их братьями.

В этой ежедневной программе участвовала целая плеяда звезд кино, театра, телевидения, футбола, известных ученых и политиков, произносивших один и тот же текст с требованием уважать права человека. Уже первый выход передачи в эфир взбудоражил общественное мнение. Алехандра со своим оператором исколесила всю страну, охотясь за знаменитостями. В течение трех месяцев в передаче выступило около пятидесяти человек. Эскобар оставался глух. Единственный раз, когда пианист Рафаэль Пуйана заявил, что готов на коленях просить Эскобара отпустить пленников, он ответил: "Пусть хоть все тридцать миллионов колумбийцев встанут на колени - все равно не отпущу". Правда, в одном из писем Вильямисару Эскобар похвалил передачу за то, что в ней говорится не только об освобождении заложников, но и о соблюдении прав человека.

Легкость, с которой вели себя перед камерой дочери Марухи и гости передачи, раздражала жену Пачо Сантоса, Марию Викторию, испытывавшую непреодолимую робость на публике. Назойливый частокол микрофонов, нахальный свет софитов, инквизиторский глаз телекамеры, одни и те же вопросы и одни и те же ответы - все это вызывало у нее невыносимые приступы паники. Обычно ей удавалось спрятаться, но если все же приходилось говорить перед камерой, Мариаве умирала от страха, а, увидев и услышав запись, стыдилась, что выглядит смешно и глупо.

Вся эта возня с общественным мнением вызывала в ней своеобразный протест. Вот почему она закончила курсы мелкого предпринимательства, потом курсы журналистики и решила, что будет жить свободно и радостно. Начала принимать ненавистные ранее приглашения, посещала лекции и концерты, носила светлую одежду, поздно ложилась спать и в конце концов сумела разрушить образ безутешной вдовы. Эрнандо и его близкие друзья понимали и поддерживали ее стремление жить по-своему. Однако суд общественного мнения не заставил себя долго ждать. Мариаве узнала, что многие, кто в открытую одобрял ее поведение, за спиной осуждающе переглядывались. Она вдруг стала получать букеты роз без визиток, неизвестно кем посланные коробки шоколадных конфет и даже анонимные признания в любви. Мария Виктория утешалась иллюзией, что это муж нашел какой-то тайный путь связи с домом из своего одиночества. Но вскоре все выяснилось: неизвестный, позвонивший по телефону, оказался маньяком. Еще звонила какая-то женщина, заявившая без обиняков: "Я люблю вас".

В период этой творческой свободы у Мариаве появилась подруга-ясновидица, которая до этого предсказала трагическую судьбу Дианы Турбай. Сама возможность услышать мрачный прогноз поначалу пугала, но подруга ее успокаивала. Однажды в начале февраля они снова встретились, Мариаве ни о чем не спрашивала, но ясновидица сама шепнула ей, проходя мимо: "Пачо жив". Это было сказано с такой уверенностью, что Мариаве сразу поверила, будто увидела мужа собственными глазами.