Габриэль Маркес - Известие о похищении

- Hallo Hero, wie geht's uns.

Для Хуана Витта этот визит оказался своевременным, но не из-за диагноза - прогрессирующий стресс, - а из-за его страсти к чтению. Единственное, что прописал ему доктор, - хорошее чтиво. "И как можно меньше политических новостей, в условиях плена эта отрава способна убить любого здоровяка".

В ноябре пошатнулось здоровье Дианы: сильные головные боли, спазматические колики, глубокая депрессия; однако в дневнике нет записей о том, что к ней вызывали врача. Сама она считала, что причиной всему безысходная ситуация, еще более обострившаяся к концу года. "В плену время течет не так, как мы привыкли, - писала она. - Здесь не к чему стремиться". Одна из записей того времени говорит о глубоком пессимизме, овладевшем журналисткой. "Я вспоминаю свою жизнь до сегодняшнего дня: сколько пустых увлечений, какое ребячество при решении важных проблем, сколько времени потрачено на ерунду!" В этом жестоком самоанализе особое место Диана отводила своей профессии. "Несмотря на все более отчетливое представление о том, чем является и чем должна быть журналистика, у меня нет ясного понимания своего места в этом ремесле". Сомнения не пощадили даже ее собственный журнал, "который выглядит слишком бледным и с полиграфической, и с издательской точки зрения". И тут же беспристрастный приговор: "Журналу не хватает глубины и анализа".

В то время все пленники жили в ожидании приезда дона Пачо. Обещания частых визитов сбывались редко, а сами визиты служили мерилом времени. Шум легких самолетов и вертолетов, пролетавших над домом, заложники принимали за обычное патрулирование. Зато у охранников каждый полет вызывал тревогу, они занимали свои места и готовились к бою. Из сообщений прессы пленники знали, что в случае вооруженной акции полиции охранники обязаны их уничтожить.

Вопреки всему, в конце ноября стало чуть легче. Рассеялись сомнения, беспокоившие Асусену: ее состояние было спровоцировано не беременностью, а нервным напряжением. Правда, радости это не прибавило. Наоборот, едва улеглись первые страхи, мысль о ребенке превратилась в желанную мечту, которую молодая женщина поклялась воплотить в жизнь, как только выйдет на свободу. В свою очередь, Диане вернуло надежду заявление группы Почетных граждан о возможности компромисса.

Весь конец ноября Маруха и Беатрис старались привыкнуть к новым условиями жизни. У каждой была собственная тактика выживания. Беатрис, обладая отважным и сильным характером, искала спасение в том, чтобы как можно дальше бежать от реальности. Она стойко держалась первые десять дней, но осознав всю сложность и опасность их положения, "развернулась к трагедии вполоборота". Маруха, холодный аналитик, с первых минут поняла, что столкнулась с реальностью, которая сильнее ее, и что плен предстоит долгий и трудный. Несмотря на свой почти иррациональный оптимизм, она замкнулась в себе, как моллюск в скорлупе, экономя силы и ни на что не реагируя, пока не привыкла к неизбежной в таких случаях мысли о смерти. "Живыми мы отсюда не выйдем", - убеждала она себя, и это фатальное откровение дало неожиданный результат. Она ощутила уверенность в своих силах, почувствовала, что сможет приспособиться ко всему и ко всем и путем убеждения добьется послабления режима. На третьей неделе плена телевизор стал невыносим, закончились кроссворды и статьи из разных журналов, оставшиеся в комнате, вероятно, от предыдущих заложников. Но даже в это тяжелое время Маруха не отказалась от давней привычки на два часа в день отключаться, погружаясь в полное одиночество.

Между тем первые декабрьские новости все еще вселяли надежду. В пику Марине с ее жуткими предсказаниями Маруха придумала коллективную игру в оптимистический прогноз, и теперь, стоило одному из охранников одобрительно поднять вверх большой палец, в игру немедленно включалась Марина. Как-то Дамарис не пошла на рынок, и пленницы восприняли это как признак того, что их освобождают и что продукты уже не нужны. Продолжая игру, они представили себе, как все произойдет, когда наступит этот долгожданный миг. Поскольку жили они в потемках, этот день представлялся им ярким и солнечным, и отмечать его они решили на террасе в квартире Марухи. "Что вы хотели бы съесть?" - спросила Беатрис. Марина, которая прекрасно готовила, предложила целое меню королевского уровня. Игра окончилась вполне реально: по случаю освобождения женщины привели себя в порядок и причесали друг друга. Девятого декабря, в один из тех дней, когда им сулили свободу, приуроченную к выборам в Национальную Ассамблею, они даже подготовились к пресс-конференции, продумав ответы на возможные вопросы. Весь день прошел в жадном ожидании и ничего не принес, но горечи не осталось: Маруха ничуть не сомневалась - более того, свято верила, - что рано или поздно Альберто освободит их.