Габриэль Маркес - Недобрый час

- Что такое, лейтенант?

- Кто уполномочил тебя это вывесить? - спросил, показывая на объявление, алькальд.

- Опыт, - ответил парикмахер.

- Запрещать может только правительство, - сказал он. - У нас демократия.

Парикмахер снова принялся за работу.

- Никто не вправе препятствовать людям выражать свои мысли, - продолжал алькальд, разрывая картонку.

Швырнув обрывки в мусорницу, он подошел к туалетному столику вымыть руки.

- Вот видишь, Гвардиола, - наставительно сказал судья, - к чему приводит лицемерие.

Алькальд посмотрел в зеркало на парикмахера и увидел, что тот поглощен работой. Пристально глядя на него, он начал вытирать руки.

- Разница между прежде и теперь, - сказал он, - состоит в том, что прежде распоряжались политиканы, а теперь - демократическое правительство.

- Вот так, Гвардиола, - сказал судья Аркадио, лицо которого было покрыто мыльной пеной.

- Все ясно, - отозвался парикмахер.

Когда они вышли на улицу, алькальд легонько подтолкнул судью Аркадио в сторону суда. Дождь зарядил надолго, и казалось, что улицы вымощены мылом.

- Я считал и считаю, что парикмахерская - гнездо заговорщиков, - сказал алькальд.

- Они только говорят, - сказал судья Аркадио, - и на этом все кончается.

- Это-то мне и не нравится, - возразил алькальд. - Слишком уж они смирные.

- В истории человечества, - словно читая лекцию, сказал судья, - не отмечено ни одного парикмахера, который был бы заговорщиком, и ни одного портного, который бы таковым не был.

Алькальд выпустил локоть судьи Аркадио только тогда, когда усадил того во вращающееся кресло. В суд вошел, зевая, секретарь с напечатанным на машинке листком.

- Ну, - сказал ему алькальд, - принимаемся за работу.

Он сдвинул фуражку на затылок и взял у секретаря листок.

- Что это?

- Для судьи, - сказал секретарь. - Список тех, на кого не вывешивали листков.

Алькальд изумленно посмотрел на судью.

- Черт побери, - воскликнул он, - значит, вас это тоже интересует?

- Это как чтение детектива, - извиняющимся голосом сказал судья.

Алькальд пробежал глазами список.

- Хорошо придумано, - сказал секретарь. - Кто-нибудь из них наверняка и есть автор листков. Логично?

Судья взял список у алькальда.

- Ну не дурак ли? - сказал он, обращаясь к нему, а потом повернулся к секретарю: - Если я собираюсь наклеивать листки, то прежде всего, чтобы снять с себя подозрения, я наклею листок на свой собственный дом. - И спросил у алькальда: - Разве не так, лейтенант?

- Это дело не наше, - сказал алькальд. - Пусть люди разбираются сами, кто сочиняет эти листки, а нам над этим голову ломать не стоит.

Судья Аркадио изорвал список в клочки, скатал из них шар и бросил его в патио.

- Разумеется.

Но алькальд забыл об инциденте еще до того, как судья Аркадио это сказал. Упершись руками в стол, он заговорил:

- Я хочу, чтобы вы посмотрели в своих книгах вот что: из-за наводнений жители приречной части городка перенесли свои дома на земли за кладбищем, являющиеся

моей собственностью. Что я должен в этом случае делать?

Судья Аркадио улыбнулся.

- Ради этого не стоило приходить в суд, - сказал он. - Проще простого: муниципалитет отдает эти земли поселенцам и выплачивает соответствующую компенсацию тому, кто докажет, что земли принадлежат ему.

- У меня есть все бумаги, - сказал алькальд.

- Тогда нужно только назначить экспертов, чтобы произвели оценку, сказал судья. - А заплатит муниципалитет.

- Кто их назначает?

- Вы можете назначить их сами.

Алькальд поправил кобуру револьвера и пошел к двери.

Судья Аркадио, провожая его взглядом, подумал, что жизнь - всего лишь непрерывная цепь чудесных избавлений от гибели.

- Не стоит нервничать из-за такого пустячного дела, - улыбнулся он.

- Сперва вы должны назначить уполномоченного, - вмешался секретарь.

Алькальд повернулся к судье:

- Это правда?

- При чрезвычайном положении абсолютной необходимости в этом нет, ответил судья, - но ваша позиция будет, безусловно, выглядеть лучше, если, учитывая, что вы хозяин земель, оказавшихся предметом тяжбы, за дело возьмется уполномоченный.

- Тогда надо его назначить, - сказал алькальд.

Не отрывая взгляда от стервятников, дравшихся посреди дороги из-за падали, сеньор Бенхамин снял с ящика одну ногу и поставил другую. Наблюдая за неуклюжими движениями напыщенных и церемонных птиц, словно танцевавших старинный танец, он изумился необычайному сходству с ними людей, надевающих маски стервятников в карнавальное воскресение. Мальчик, сидевший у его ног, намазал светлым кремом второй ботинок и снова ударил по ящику - знак, чтобы он поставил на крышку другую ногу.