Александр Борин - Крутые повороты

— Да? — сказала Наташа, подняв голову.

— Константин Иванович будет сегодня? — спросил студент.

— Нет, сказала Наташа. — Ни сегодня, ни завтра… На конференции… Студент кивнул. Он потоптался на пороге.

— Тогда я оставлю… — сказал он и положил на стол свернутый лист ватмана.

— Оставьте, — сказала Наташа.

В это время открылась дверь, и в комнату вошел Попов.

— Какими судьбами? — удивилась Наташа. — Уже кончилось?

— Нет, — сказал Попов и вопросительно обернулся к студенту.

— Вот принес… — сказал тот.

— Хорошо, — сказал Попов. — Идите. Я погляжу.

— До свидания, — попрощался студент.

— До свидания, — ответил Попов.

Студент вышел.

— Ты чего приехал? — спросила Наташа. — Забыл что-нибудь?

Попов молчал.

Костя, — сказала Наташа. — Что-нибудь случилось? — в голосе ее прозвучало беспокойство.

Он пристально смотрел на нее.

— Я очень… хотел тебя видеть, — после долгой паузы произнес он. — Сегодня. Сейчас.

На секунду лицо ее застыло, но тут же расцвело от счастья.

— Костенька, — шепнула она.

А он, кажется, никогда еще в жизни не испытывал такой растерянности, такого смятения…

— Мне необходимо было… немедленно… тебя увидеть, — тихо, угрюмо, почти враждебно повторил он и вдруг, опустившись перед ней на корточки, стал целовать ее руки.

Наташа и Попов лежали рядом.

Он гладил ее волосы.

— Костенька, — сказала она. — Родной мой…

Задумчиво он произнес:

— Знаешь, я и прежде, бывало, увлекался женщинами… Цветы, конфеты… Но прежде я никогда не выключал свой мозжечок…

Приподнявшись на локте, она слушала его.

— …Свою кибернетическую машину, — сказал он. — Потому что… понимаешь… я всегда боялся перед женщиной… разоружиться…

— Но это же ужасно, Костенька, — произнесла она после паузы.

— Что? — он понял по-своему. — Что вдруг потерял голову, всякий контроль над собой?.. Но потому, наверное, что люблю тебя…

Она внимательно его рассматривала.

— Да, люблю, — повторил он. — Люблю!.. Слышишь? — он страстно, горячо стал целовать ее руки, плечи.

Не отрываясь, смотрела она на Попова.

— Костенька, — очень тихо произнесла Наташа, — ты меня уговариваешь… или, — она горько улыбнулась, — или… самого себя?

По длинной аллее парка бежали двое. Бежали небыстро, тренировочной трусцой — теперь это называется: убегать от инфаркта. Бегуны приблизились к нам, и мы узнали Павла Романовича Григорьева и Степана Гавриловича Никитинского. На обоих были трикотажные спортивные костюмы.

— Дышите носом, — на ходу посоветовал Григорьев.

— Не разговаривайте, — попросил Никитинский. — Пыхтите как паровоз.

— Сейчас… придет… второе дыхание, — с трудом вымолвил Григорьев. Он действительно задыхался.

В конце аллеи находилась скамейка. Никитинский добежал, сел на нее. Григорьев с великим облегчением опустился рядом.

Секунду-другую они сидели молча, тяжело дыша.

— Не по правилам, — проговорил Григорьев. — Нельзя сразу садиться… Надо сперва походить…

— Вот и походите. Вы молодой… А я посижу, — предложил Никитинский.

— Эгоист, — сказал Григорьев.

— Педант, — сказал Никитинский.

В это время в нескольких метрах от них, на улице, показались «Жигули» красного цвета. Машина остановилась у светофора.

Мужчины обернулись к ней.

— Наташа, — сказал Григорьев. — С кем это она? С Сережей?

Но рядом с Наташей сидел Попов. Он что-то увлеченно ей рассказывал. Улыбаясь, она кивала.

Зажегся зеленый свет. Машина проехала.

Григорьев и Никитинский молчали.

— Павел Романович, — сказал Никитинский, — если можно — один совет…

— Да?

— Не будьте, — он поискал слова, — слишком любящим отцом… Умоляю вас! Григорьев невесело усмехнулся.

— Самое интересное, — сказал он, удивляясь, кажется, сам себе, — я ее, знаете, вполне понимаю…

Наташа и Костя Попов ехали вдвоем в машине.

— Чего замолчал? — спросила Наташа.

— Я? Нет, — быстро сказал Попов. Но он и вправду умолк отчего-то. Некоторое время они сидели, не произнося ни слова.

Наташа искоса поглядывала на него.

Машина обогнала грузовик. Свернула влево. Въехала в негустой лесок.

Первым вышел из машины Попов. Осмотрелся. И с удовольствием растянулся на сухой пожухлой траве.

Наташа опустилась рядом.

— Скажи, — неожиданно спросил Попов, — тебе его жаль?

— Кого?

— Пархоменко — того студента?..

Чуть помолчав, она поинтересовалась:

— А тебе — нет?

Попов не ответил..