Александр Борин - Крутые повороты

Очень волновался Сережа Васильев.

Большая стрелка на часах коснулась цифры «12» именно в тот момент, когда Сережа подошел к двери магазина.

— Все, — сказала ему девица, — будьте здоровы.

На лице Сережи была великая печаль.

— Я умоляю, — сказал он.

Девица удивленно посмотрела на него. Она привыкла, что покупатели чаще всего скандалят, иные, бывает, заигрывают, некоторые даже канючат, но к таких словам девушка не привыкла.

— Ишь ты! — усмехнулась она. Сознание, что в ее лишь власти пропустить или не пропустить этого парня, было ей приятно. — Стихами увлекаетесь? — спросила она.

— Не я, — объяснил Сережа. — Жена… Она о Цветаевой сколько лет мечтает… Продавщица с любопытством его разглядывала. И вдруг посторонилась, пропуская парня в магазин.

— Ишь ты, — сказала она. — Кто-то еще своих жен любит… Чудеса!

…С томиком стихов в руке Сережа Васильев вбежал в квартиру.

— Наташа! — крикнул он.

Ему не ответили.

— Наташенька! — повторил он.

В передней появилась Вера Захаровна.

— Ее нет, — сказала она.

— Звонила? — спросил Сережа.

— Нет.

…Втроем — Вера Захаровна, Павел Романович и Сережа — ужинали на кухне.

Все молчали.

Сережа чему-то улыбался.

— Цветаева — это большая редкость! — сказал он.

Вера Захаровна кивнула…

…Сережа сидел в своей комнате и читал книгу. Вошла Наташа.

Он бросился к ней.

— Наташа, я Цветаеву купил!

Она рассеянно улыбнулась.

Он ее обнял. Стал целовать.

— Здорово, да? — говорил он. — Ты мечтала, правда?

— Мечтала, — рассеянно ответила она.

Он целовал ее, а она стояла неподвижно, не шевелясь, будто окаменела.

— Я сейчас, — неожиданно сказала Наташа и вышла из комнаты.

…Теперь в кухне были Вера Захаровна, Павел Романович и Наташа.

— Вера, — терпеливо сказал Павел Романович. Он, видимо, хотел ей что-то объяснить.

Она резко обернулась к нему.

— Bce, что ты можешь мне сказать, я знаю! — бросила она.

Григорьев вздохнул. И тихо вышел за дверь.

В кухне остались мать и дочь.

Они молчали.

— Наташенька, — из глубины квартиры позвал жену Сережа Васильев.

Она не отозвалась.

— У твоего мужа золотое сердце! — резко сказала дочери Вера Захаровна.

Наташа пожала плечами.

— Золотое, — согласилась она. — Золотое… Ну и что?

…Сережа Васильев лежал в постели — в их комнате, на их широком двуспальном диване.

Он улыбался.

— Наташенька, — позвал он. — Где ты?

…Она сидела на кухне и плакала.

— Наташенька! — донеслось сюда.

— Иду, — сказала Наташа, не поднимаясь с места. — Иду…

В шестом классе «А» шел урок.

Учительница объясняла новое задание.

А тем временем мальчик Костя Попов что-то заворачивал в бумажки, надписывал их и рассылал по рядам.

Вот получил один ученик. В бумажку был вложен рубль и записка: «Мой долг за Ленинград. Попов». Ученик удивился. Посмотрел на Попова. Тот сидел, надменный, невозмутимый.

Получил записку с рублем толстый Петька Федотов. В ней написано: «Подавись, скотина». Петька побагровел весь.

Получил записку и Володя Азаров. Как ошпаренный посмотрел на Костю Попова:

…Во время перемены в школьном дворе Азаров и Костя Попов стояли друг против друга в окружении ребят.

— …Дурак, — говорил Азаров. — За что ты ребят обидел?

— Почему обидел? За меня вносили… Я отдал…

— Так не отдают, — сказал Азаров.

— А как отдают? — спросил Костя.

— Не знаешь? — спросил Азаров.

— Нет, не знаю, — сказал Костя.

— Это… — сказал Азаров. — Ну все равно что плюнуть ребятам в лицо.

— Почему? — спросил Костя.

Однако толком объяснить Азаров не умел. Он стоял, пыхтел, и лицо его было страдающим.

А Костя, наоборот, был сейчас совершенно спокоен. И абсолютно уверен в себе.

…В это время к школе бежала девочка. Вбежала во двор. Увидела толпу ребят. С краю стоял толстый Петька Федотов. Задыхаясь, девочка спросила, его:

— Костя… Где Костя?

— Не мешай, Ленка, — сказал Петька. — Брат занят.

— Пусти! — крикнула девочка.

Но Петька расставил ноги и спиной загородил ей дорогу.

Она забарабанила кулаками по его спине.

— Пусти!.. Костя!.. — крикнула она.

Все обернулись. Толпа расступилась.

Она бросилась к Косте, вцепилась в него.

— Ну чего тебе? — сердито спросил Костя. — Чего надо?

— Папа… — сказала Лена и замолчала. Очень трудно было это произнести. — Папа… умер…

На кафедре была одна Наташа. Сидела и что-то печатала на машинке. Вошел незнакомый студент. Остановился у порога.