Мария Романушко - В свете старого софита

Потом пришёл Толик Бочаров. Он уже занимался до этого пантомимой в другой студии. Толик был отличный мим. Вскоре я стала называть его Жан-Кристофом. («Жан-Кристоф» Ромена Роллана был в то время мой любимый роман, и почему-то к Толику это приклеилось – Жан-Кристоф, я по-другому его уже не называла.).

…а до вечера – по Садовому кольцу на мокрой, настуженной «букашке» – повторяется прошлая осень…

…или по кольцу в метро, если морозно…

…или обитаю в кинотеатре Повторного фильма…

…или на телеграфе на Новом Арбате… сколько голубых телеграфных бланков я исписала стихами?…

Вот где я проводила свои дни, потому что из цирка уволилась. Ведь мне нужны были теперь вечера для занятий пантомимой.

А когда нужны были деньги, ездила подрабатывать на Мосфильм в массовки.

Неожиданно в нашу студию пришёл человек, мужичок неопределённо возраста и какой-то смазанной наружности. Он сказал мне:

– Наконец, я вас нашёл!

– Меня?!

– Да, вас.

– Вы меня с кем-то путаете.

– Ничуть. Ведь вы поступали в цирковое училище этим летом? На клоунаду?

– Да.

– Ну, вот. А я был в приёмной комиссии.

Странно, но я не могла его вспомнить…

– Я не помню вас в комиссии.

– Это неважно. Главное, что я вас помню.

– А как вы меня нашли?

– Навёл справки. Москва – не такой уж большой город.

– Но – зачем?

Тогда он вызвал меня в коридор и сообщил очень странную вещь. Он сказал, что мне нужно было заплатить, чтобы поступить в Цирковое училище. Сказал, что всё имеет свои расценки. Поступить на первый курс – столько-то рэ. На последний – столько-то. Получить диплом (хоть завтра!) – столько-то. С печатью министерства культуры – столько-то. Без печати – столько-то.

Я была потрясена услышанным. Значит, все эти туры, прослушивания, экзамены – это… Зачем тогда это всё?! И почему мне не сказал об этом Бреев? Наверное, это всё же ложь… Но – зачем?!

Мужичок сказал:

– Вы понравились, вас хотели взять. Вас помнят. Можно начинать учиться хоть с завтрашнего дня.

Я сказала:

– У меня таких денег, какие вы просите, – нет. У меня никаких денег нет.

– Тогда зачем вы приходили? Это смешно и наивно. Но у вас ведь отец хорошо зарабатывает.

– Отчим.

– Это неважно.

– А откуда вам известно, что он хорошо зарабатывает?

– Вы же сами написали в анкете, кем он работает.

– А, ну да… Но он платить за меня не будет. И вообще, весь этот разговор очень противный. Извините. Я не хочу больше это обсуждать.

– Значит, вы отказываетесь от циркового училища? От своей мечты?

– От мечты – нет. А от купли-продажи – да.

Вот! Ещё одна причина, по которой меня не приняли в училище! Теперь их – три. Первая: предполагаемый дефект речи. Вторая: слишком хорошо подготовилась и со мной нечего делать. Третья: надо было заплатить кругленькую сумму. Какая из этих причин действительно имела место быть?…

(…Никогда потом я не рассказывала Брееву об этом визитёре. Но я была уверена, что Борис Александрович здесь – абсолютно ни при чём. Всё-таки я разбираюсь в людях, и белое от чёрного могу отличить. Да и зачем бы он возился со мной столько времени, если бы всё решалось только деньгами?!)

Иногда на наши занятия заглядывали артисты Москонцерта и Росконцерта, профессионально работающие на сцене. Кто-то из любопытства, кто-то спросить совета у Бойко, а кто-то искал себе партнёра.

Однажды пришёл тощий дядечка с чеховской бородкой. Илья Николаевич. Оказалось – артист оригинального жанра. Показывает на сцене фокусы, с элементами пантомимы. С ним работала партнёрша, но сейчас вышла замуж и ушла в номер к своему мужу, а Илья Николаевич остался без партнёрши. И вот, он искал срочно замену.

– Пойдёте ко мне в номер? – спросил он меня.

– Извините, нет.

– Почему?

Я не хотела его обижать, и поэтому не призналась ему, что не люблю фокусы, просто терпеть не могу. Сказала:

– Я не справлюсь.

– Справитесь! Там нет ничего сложного. Тросточкой покрутить, это я вас в два счёта научу, за полчаса. А остальное – выйти, подать платок. Вынести цилиндр, унести. Просто надо хорошо, пластично двигаться, а вы это умеете. Даже лучше моей бывшей партнёрши.

Пришлось сознаться:

– Я не могу. Я готовлю свою программу.

– А, вот оно что…

– Позовите кого-нибудь другого, у нас все девочки хорошие.

– Никто другой мне не нравится. Но я вас уговорю.

Живёт фокусник, как и я, на «Речном вокзале», домой едем вместе, и он всю дорогу меня уговаривал.