Мария Романушко - Не под пустым небом

– Наверное, я тоже, – говорю я. – Я ведь очень похожа на тебя, папа. Теперь-то я знаю, на кого я похожа!

– Мне это радостно. Но я хотел бы, чтобы ты была счастливее меня. Чтобы ты нашла силы на новую настоящую любовь. Это очень тяжело, когда так сильно привязан к одному человеку. Хорошо, если это взаимно, как у моих родителей. Как у моих братьев. Но если это – юношеская, романтическая, безответная любовь… и если человека давно нет… Я бы пожелал тебе счастливой взаимной любви.

– Я не верю, что такая бывает в наше время.

– А я верю. Хоть свою и не сумел сберечь. Но – верю. Наверное, пример родителей не даёт утратить эту веру. Верю – вижу! – что можно любить друг друга всю жизнь, до старости…

Отец говорит:

– Интересно, что мечта иметь дочерей почти у всех у нас сбылась. У брата Александра три дочери! Кроме Анны, ещё Таня и Вика. У меня тоже три дочери. Очень хочу, чтобы вы познакомились и подружились. Милочка тоже пробует писать стихи, так что вам будет о чём поговорить. А у Эллочки абсолютный музыкальный слух, учится играть на фортепьяно.

– Ого, сколько у меня сестёр! родных и двоюродных!

– А ещё ведь Лариса у Жорика. И два брата – Серёжка у Жени и Руслан у Александра. Младшенький, последыш. Они уж на пенсию собирались выходить, когда родили его. Надя, жена Александра, плакала: стыдно, говорит, в таком возрасте детей рожать, старшие дети засмеют… Но никто не засмеял. А мальчишка получился такой славный! А у меня в это время как раз Мила родилась. Ну, мы их так и назвали – в честь пушкинских героев: Руслан и Людмила. Мама моя очень эту поэму в молодости любила. «Ну, вот тебе Руслан и Людмила! Радуйся!» – сказали мы.

Я обретаю свои корни. Точнее – я начинаю их ощущать. Ведь я ничего не знала об отце, о дедах и прадедах. Вообще ничего о своих предках не знала.

Оказывается, мой дед по отцу, Дмитрий Павлович, – кубанский казак. Так вот почему я так люблю степь, простор, ветер!… А бабушка, Анна Яковлевна, – коренная одесситка. Её отец был начальником одесской таможни. Ничего себе! Так вот почему я всегда так любила море! И даже пыталась поступить в мореходку. (Да, был в моей жизни и такой забавный эпизод).

Теперь я знаю, что моя бабушка Анна – мягкая, ласковая, весёлая, а у деда Дмитрия – взрывной, вулканический характер. К тому же, страшно обидчивый. И только бабушка может успокоить деда, переждать, перетерпеть его «извержение». И не упрекнуть ни в чём. Он лежит, после своего «взрыва», сам себе не рад, отвернувшись к стене, а она ему: «Митенька, Митенька!» И он постепенно отходит…

Но что у них общее – так это беззаветная любовь к детям. Своих четырёх сыновей они любят без памяти, и сейчас, когда их мальчики уже все давно взрослые, всё равно – та же любовь и нежность: «Деточка, деточка!» Только так. По-другому они их не называют.

Отец говорит, что он пошёл одновременно и в мать, и в отца: в его характере перемешались мягкость, обидчивость и взрывчатость – может заплакать от обиды, а может закричать от бешенства. И легко впадает в отчаянье. Так что даже сам никогда не знает, чего от себя ждать.

– Когда я Лилю ревновал… это когда мы жили с ней в Оренбурге, я ревновал её по-страшному – буквально ко всем, она жутко обижалась, плакала: ты, говорит, меня ревнуешь даже к телеграфным столбам! Я тут же впадал в отчаянье… И сразу – жить не хотелось, хотелось умереть – сейчас же, немедленно! Иногда даже писал ей прощальное письмо и бежал, сам не зная куда… Много раз хотел умереть. Конечно, Лиля от этого не могла себя чувствовать счастливой. Плакала часто, замолкала надолго, отдалялась… Обид не прощала и не забывала. Вот чего мне не досталось от моей мамы – так это мудрости и умения с улыбкой налаживать отношения. Лиля могла молчать неделю, а я не знал, как к ней подступиться. И опять же – не хотелось жить из-за этого, хотелось умереть… Жизнь превратилась в сплошное страдание. В какой-то ад. Причём, для нас обоих. И я с ужасом понимал, что мне противопоказано жить с любимой женщиной. Хоть это и парадоксально звучит. Но это так – я не умел жить с любимой женщиной. Это хорошо умеют мои братья – Женя и Шура. У них у обоих обидчивые жёны, но что один, что другой – могут пошутить, подтрунить, не обратить на что-то внимания, и всегда – с улыбкой, с лаской, с шуткой. Счастливый характер! Я понимал, что Лиле нужен как раз такой муж – весёлый, необидчивый, не ревнивый. Из которого сыплются не упрёки, а шутки. Человек, с которым легко. А со мной было трудно… Женя и Шура у нас – настоящие одесситы по характеру. А мы с Жориком – скорее упёртые казаки!