Патрик Модиано - Из самых глубин забвения

- Теперь лучше... В машине я заснул...

А Жаклин наоборот выглядела прекрасно. Не кашляла больше. Благодаря эфиру? Я спросил себя, не приснилось ли мне все это: несколько проведенных с Жаклин часов, ощущение прохлады и легкости, мы двое на слишком узкой койке, внезапно охватившая нас головокружительная дрожь, эхо ее голоса, звучавшее громче тиканья будильника... Она говорила мне "ты". А теперь "вы": Жерар Ван Бевер тут. Придется ждать, пока он снова поедет в Форж-лез-О или в Дьеп. И еще не известно, останется ли она со мной в Париже.

- А вы-то что делали?

На секунду мне показалось, что он что-то подозревает. Но он задал этот вопрос рассеянно, словно машинально.

- Ничего особенного, - ответила Жаклин. - В кино ходили.

И посмотрела мне прямо в глаза, словно делая меня соучастником этой лжи. Рука ее по-прежнему лежала на его руке.

- И что смотрели?

- "Мунфлитские контрабандисты", - ответил я.

- Хорошо?

И убрал свою руку из-под руки Жаклин.

- Очень хорошо.

Он внимательно поглядел на нас, переводя взгляд с одного на другого. Жаклин его выдержала.

- Хотелось бы, чтобы вы мне рассказали этот фильм... Но в другой раз... время есть...

Он взял иронический тон, и я заметил на лице Жаклин некоторую опаску. Она нахмурила брови. И в конце концов сказала ему:

- Хочешь вернуться в гостиницу? И снова взяла его за руку. Совсем забыла о моем присутствии.

- Пока нет... Выпью еще чашечку кофе...

- А потом в гостиницу, - нежно повторила она.

Я вдруг сообразил, что сейчас раннее утро. Я отрезвел. Все очарование этой ночи растаяло. Всего лишь брюнетка в коричневой кожаной куртке, бледная, сидит напротив мужика в саржевом пальто. Держатся за руки в обычном кафе в Латинском квартале. Вернутся вдвоем в гостиницу. И начнется еще один совершенно обычный зимний день. Снова придется брести в предрассветных сумерках по бульвару Сен-Жермен, среди людей, спешащих на занятия в институты или университет. Все моего возраста, но кажутся мне чужими, иностранцами. Я едва понимал их язык. Однажды я сказал Ван Беверу, что мне хочется сменить квартал: неловко себя чувствую среди всех этих студентов. Он ответил:

- Это будет ошибкой. Среди них никто вас не заметит.

Жаклин отвернулась, будто эта тема ее не интересовала и она боялась, что Ван Бевер станет со мной откровенничать.

- Почему? - спросил я. - Вы боитесь, что вас заметят? Он не ответил. Но мне и не нужно было объяснений. Я тоже боялся, что меня заметят.

- Ну, так что? Идем в гостиницу?

Тем же нежным голосом. Погладила ему руку. Я вспомнил, что она мне сказала днем в кафе Данте: "Не могу без Жерара". Сейчас вернутся в номер. Будут нюхать эфир, как мы этой ночью? Нет. Ведь когда мы вышли из отеля, Жаклин вытащила флакон эфира из кармана куртки и бросила его в водосток на набережной, чуть подальше.

- Я обещала Жерару больше не нюхать эту гадость.

По всей видимости, я ей таких угрызений совести не внушал. Я был разочарован, но испытал смутное ощущение сообщничества: ведь со мной она разделить эту "гадость" захотела.

Я проводил их до набережной. Уже входя в отель, Ван Бевер протянул мне руку.

- До скорого.

Она избегала моего взгляда.

- Встретимся попозже в кафе Данте, - сказала она.

Я смотрел, как они поднимаются по лестнице. Она держала его за руку. А я неподвижно стоял в холле. Потом услышал, как закрылась дверь их номера.

Я пошел по набережной Турнель, вдоль голых платанов, окутанных туманом и промозглой сыростью. К счастью, у меня на ногах были теплые ботинки, но тот нетопленый номер и коричневого дерева кровать вызывали у меня легкий страх. Ван Бевер выиграл в Дьепе три тысячи франков. А мне вот как достать такую большую сумму? Я попытался оценить те несколько книг, что мне оставалось продать. Негусто. И вообще, мне казалось, что даже если бы я раздобыл много денег, Жаклин это было бы совершенно безразлично.

Она сказала мне: "Встретимся попозже в кафе Данте". А когда именно, не уточнила. Так что придется ждать их всю вторую половину дня, и на следующий день тоже, как я ждал в первый раз. И чем дольше я буду ждать, тем полнее овладеет мной мысль, что она не хочет больше меня видеть из-за того, что произошло между нами в прошлую ночь. Я стал для нее неудобным свидетелем.

Я брел верх по бульвару Сен-Мишель. У меня было впечатление, что я уже давно кружу по одним и тем же тротуарам, неизвестно почему став пленником этих улиц. Вот разве что у меня в кармане лежал поддельный студенческий билет на случай проверки документов, а потому лучше мне находиться в студенческом квартале.