Жан-Батист Мольер - Школа мужей

Должно быть, наша честь уж очень уязвима,

Коль взаперти ее держать необходимо.

Иль думаете вы, что этот весь надзор

Нельзя нам обойти, найдя ему отпор?

И, если замысел отважный нас тревожит,

Хитрейший из людей остановить нас может?

А эти меры все - иллюзия глупца.

Поверьте, выгодней доверье до конца.

Грозят опасности тому, кто нам перечит,

И честь сама себя надежней обеспечит.

Едва ли не растет охота согрешить,

Когда безгрешность нам стараются внушить;

Да, если б мужняя мне ревность досаждала,

Его сомнения я б назло подтверждала!

Сганарель

(Аристу)

Вот, мудрый опекун, науки вашей плод!

И против этого ваш дух не восстает?

Арист

Забавно каждое в ее сужденьях слово;

Но есть в ее речах разумная основа.

Свободу слабый пол умеет уважать;

Одною строгостью их трудно удержать;

Решеткой и замком искуснейший радетель

Не в силах воспитать в их душах добродетель.

К обязанностям честь вести должна одна;

Суровость лишняя, мне кажется, вредна.

Не правда ль, было бы находкой беспримерной

Увидеть женщину по принужденью верной?

Напрасно будем мы их каждый шаг блюсти;

Не лучше ли сердца себе приобрести?

И я бы честь мою считал незащищенной,

Когда б она была в руках порабощенной,

Которая, узнав своих желаний власть,

Искала б, может быть, лишь случая упасть.

Сганарель

Все это чепуха!

Арист

Пусть так; я верю все же,

Что можно дать шутя уроки молодежи;

Журить за промахи, но с карой не спеша

И добродетелью нимало не страша.

Я с Леонорою держался этих правил:

Ничтожных вольностей я ей в вину не ставил,

Ее желания всемерно исполнял

И в этом никогда себя не обвинял.

Ей часто побывать хотелось в людном зале,

В веселом обществе, в комедии, на бале,

Я не противился и утверждать готов:

Все это хорошо для молодых умов;

И школа светская, хороший тон внушая,

Не меньше учит нас, чем книга пребольшая.

Ей траты нравятся на платье, на белье:

Что ж, в этом поощрить стараюсь я ее;

Нет в удовольствиях подобных, преступленья;

Мы можем дать на них, по средствам, позволенье.

Женитьбы требует родительский завет:

Готов быть мужем я, но быть тираном - нет!

Я знаю: разнятся немало наши годы,

Но я готов ей дать всю полноту свободы.

Четыре тысячи червонцев - мой доход,

И вся моя любовь, и множество забот

Все это, может быть, со временем поможет

Ту разность лет забыть, что и меня тревожит.

Захочет - я женюсь; коль нет - она вольна;

Что ж, будет без меня счастливее она;

Мне легче увидать ее женой другого,

Чем вырвать у нее насильственное слово.

Сганарель

Как речь его сладка! Сейчас растает сам!

Арист

Ну что ж, таков мой нрав, - и слава небесам!

Не вижу смысла я в стесненьях и запрете:

Не из-за них ли ждут отцовской смерти дети?

Сганарель

Но если к вольности привыкнет молодежь,

Потом ее назад уже не повернешь;

Как помешают вам подобные желанья,

Когда придется жизнь менять до основанья!

Арист

Зачем менять?

Сганарель

Зачем?

Арист

Ну, да.

Сганарель

Причин не счесть.

Арист

Быть может, в чем-нибудь моя страдает честь?

Сганарель

Ну вот, вы женитесь, а ей все будет мало,

Захочет вольности, что прежде испытала.

Арист

А почему бы нет?

Сганарель

Не разрешите ль ей

И мушки на лице в числе других затей?

Арист

Конечно.

Сганарель

И она с усердием немалым

Закружится по всем собраниям и балам?

Арист

Наверно.

Сганарель

Щеголи вас будут посещать?

Арист

Так что же?

Сганарель

И начнут играть и угощать?

Арист

Пускай.

Сганарель

И будут с ней трещать напропалую?

Арист

Прекрасно.

Сганарель

И, терпя такую долю злую,

Вы не покажете, что гости вам скучны?

Арист

Нимало.

Сганарель

Ну, так вы - в уме повреждены.

(Изабелле.)

Идите, не для вас подобные примеры.

ЯВЛЕНИЕ III

Арист, Сганарель, Леонора, Лизетта.

Арист

К моей жене всегда я буду полон веры

И буду жить, как жил, по нраву своему.

Сганарель

О, если бы рога наставили ему!

Арист

Не мне угадывать судьбы определенья,

Но если нет у вас такого украшенья,

То вас уже никак нельзя в том обвинить:

Вы делаете все, чтобы его добыть.

Сганарель

Что ж, смейтесь, зубоскал! Не славно ль это, право,

Под шестьдесят ему, а на уме забава!

Леонора

Ручаюсь вам в одном, что он до склона лет,