Эрих Кестнер - Фабиан. История одного моралиста

— Спокойной ночи, мой юный друг, — отвечал старик, доставая из кармана свои драгоценные бумаги. — кланяйтесь от меня вашей невесте.

Корнелия казалась такой счастливой, что фабиан только диву давался. часом позже, умяв неприкосновенный запас, она сказала:

— Ах, жизнь прекрасна! ты веришь в верность?

— Ты сперва прожуй, а уж потом говори высокие слова! — он сидел, обхватив колени руками, и сверху вниз смотрел на распростертую рядом девушку. — верю, только я все жду случая проявить ее, хотя до вчерашнего дня считал себя на нее не способным.

— Это же объяснение в любви, — тихо проговорила она.

— Если ты сейчас заревешь, я спущу с тебя штаны и отшлепаю, — сказал он.

Корнелия соскочила с постели, натянула свои розовые штанишки и подошла к фабиану. она улыбалась сквозь слезы.

— Видишь, я уже реву, — прошептала она. — а теперь ты сдержи свое обещание. — и наклонилась над ним. он притянул ее к себе. — любимый, любимый мой, не надо огорчаться! — говорила она.

Когда на следующее утро фабиан пришел разбудить изобретателя, оказалось, что тот уже встал и, одетый, сидит за столом, занимаясь своими расчетами. — вы хорошо спали?

Старик, пребывавший в отличном настроении, потряс его руку.

— Идеальное ложе, — сказал он и погладил коричневую спинку дивана, словно то была лошадиная спина. — теперь мне, наверно, пора исчезнуть?

— Я хотел сделать вам одно предложение, — заговорил фабиан, — покуда я моюсь, хозяйка приносит мне в комнату завтрак, и вот тут-то вы не должны попасться ей на глаза, иначе не миновать скандала. Когда она уйдет, милости прошу обратно. И можете спокойно оставаться здесь еще несколько часов. Только мне придется вас покинуть, так как я должен искать работу.

— Пустяки, — сказал старик, — если вы разрешите, я пороюсь в ваших книгах. Но вот куда я денусь во время вашего мытья?

— Я думаю, в шкаф, — сказал Фабиан, — шкаф в качестве жилья до сих пор фигурировал только в комедиях о прелюбодействе. Так давайте нарушим традицию, уважаемый друг! Вас устраивает мое предложение?

Изобретатель открыл шкаф, окинул его внутренность скептическим взглядом и спросил:

— И долго вы намерены мыться?

Фабиан его успокоил, отодвинул в сторону второй имевшийся у него костюм и предложил гостю войти. Старый господин накинул свою пелерину, надел шляпу, зажал под мышкой зонтик и забрался в шкаф, трещавший по всем швам.

— А что, если она меня здесь обнаружит?

— Тогда я первого числа съеду с квартиры. Старик оперся на зонтик, кивнул и сказал:

— Теперь ступайте в ванную!

Фабиан запер шкаф, осторожности ради взял с собой ключ и крикнул в коридор:

— Фрау Хольфельд, завтрак, пожалуйста!

Когда он пошел в ванную комнату, в ванне уже сидела, вся в мыльной пене, Корнелия и смеялась.

— Потри мне спину, — шепнула она, — а то у меня ужасно короткие руки.

— Чистота приносит радость, — заметил Фабиан, намыливая ей спину.

Она отплатила ему тем же. Под конец оба сидели в воде друг против друга и играли в «море волнуется».

— Кошмар, — сказал Фабиан, — в это время у меня в шкафу томится король изобретателей и ждет освобождения. Мне надо поторапливаться.

Они вылезли из ванны и растирали друг друга махровым полотенцем, покуда кожа не начала гореть.

— Вечером увидимся, — прошептала она.

Он целовал ее — прощался с ее глазами, с ее ртом и шеей, с каждой частью тела в отдельности. Потом они расстались. Он ринулся в свою комнату. Завтрак уже стоял на столе. Фабиан отпер шкаф. Старик вылез, ноги у него затекли, и он долго кашлял, как бы наверстывая упущенное.

— Теперь второй акт комедии, — объявил Фабиан, вышел в коридор, открыл входную дверь, снова ее захлопнул и воскликнул: — Как хорошо, дядя, что ты наконец вздумал меня навестить! Ну, проходи же! — С восторженным возгласом он препроводил воображаемого дядю в комнату и кивнул удивленному изобретателю. — Так, теперь вы здесь вполне официально. Садитесь же. У меня найдется вторая чашка.

— Конечно, я же ваш дядя.

— Родственные связи оказывают на хозяек болеутоляющее действие, — заметил Фабиан.

— Кофе очень недурной. Разрешите мне взять булочку? — Старик уже начал забывать свой шкаф. — Если бы надо мной не учредили опеку, я бы сделал вас. своим единственным наследником, многоуважаемый господин племянник! — сказал он и с благоговением принялся за еду.