В Найпол - Полужизнь

Тем временем можно было дожидаться выхода книги и получения диплома. Он спрятался в колледже и засел за скучные учебники, мечтая скорее об освобождении, чем о дипломе в качестве награды за этот труд. И именно тогда, когда он попытался забыть о мире, мир словно сам забыл о нем. В течение нескольких недель Вилли не получал ни заказа на сценарий от продюсера с Би-би-си, ни записки от Роджера, ни какого бы то ни было напоминания о том, что еще недавно он вел в Лондоне довольно активную и разнообразную жизнь и даже написал книгу, которую вскоре должны были опубликовать. Пришел только каталог издательства Ричарда. Перелистав его, Вилли расстроился. Его книге был посвящен один абзац где-то посередине перечня изданий. Вилли представляли как "новый протестующий голос с субконтинента"; потом сообщалось, что действие его рассказов происходит в колоритной индийской провинции, но по сути о его произведениях ничего сказано не было. Этот анонс, краткий и намеренно невыразительный, рекламировал не столько книгу Вилли, сколько бескорыстие Ричарда и хорошо известную политику его фирмы. Именно этого и боялся Роджер, когда они решили обратиться к Ричарду. Вилли почувствовал, что впечатление о его книге заранее испорчено, что она пропала для него и уже мертва. Немного позже пришла корректура. Он работал над ней как человек, выполняющий все необходимые ритуалы и формальности в связи с похоронами мертворожденного. Примерно через четыре месяца после этого он получил шесть экземпляров опубликованной книги.

Ни от Ричарда, ни от его издательства больше не было никаких вестей. Не было их и от Роджера: Вилли опасался, что Пердита его выдала. Ему казалось, что он тонет в этом молчании. Он просматривал ежедневные и еженедельные газеты в библиотеке колледжа, не пропуская и тех разделов, которыми раньше никогда не интересовался. Две недели о его книге не было ни слова; затем то там, то сям среди сообщений о новых публикациях он стал находить по нескольку скупых строчек.

"...После пряных англо-индийских блюд, приготовленных Джоном Мастерсом, читатель вправе был ожидать острого карри с натуральными специями, но вместо этого ему предлагают стряпню с невнятным вкусом и неопределенного происхождения; в конце остается впечатление, что ты ел долго и много, но так и не утолил голода..."

"...Эти обрывочные, незавершенные наброски, насыщенные страхом, беспокойством и смятением, самым печальным образом свидетельствуют о шаткости мировоззрения автора. Они яснее ясного говорят о растерянности молодежи и пророчат дурное новому государству..."

"Пусть эта книга умрет, - подумал Вилли. - Пусть ее потихоньку забудут. Пусть никто мне о ней не напоминает. Я не стану больше писать. Да и эту книгу писать было совсем необязательно. Она вся искусственная, фальшивая. Я должен сказать обозревателям спасибо уже за то, что ни один из них не догадался, каким способом она сделана".

А потом он получил сразу два письма. Одно было от Роджера. "Дорогой Вилли, прими мои запоздалые поздравления по поводу выхода книги, которую я, конечно, оченъ хорошо помню. Те отзывы, что я видел, весьма неплохи. О такой книге, как твоя, нелегко писать. Похоже, все критики подошли к ее оценке с разных позиций, и этому можно только радоваться. Ричард мог бы сделать побольше, но такая уж у него манера. Как сказал латинский поэт, книги имеют свою судьбу. Сейчас ты вряд ли представляешь себе, как сложится жизнь у твоей книги, но я уверен, что эта жизнь будет долгой". Из-за общего упадка духа и после волнений, связанных с Пердитой, тон письма показался Вилли двусмысленным. Он счел его слишком холодным и отчужденным и решил не посылать Роджеру ответной записки с благодарностью.

Другое письмо написала девушка или молодая женщина, приехавшая в Англию из одной африканской страны. По звучанию ее имя походило на португальское, и она училась в Лондоне на каких-то курсах. По ее словам, она прочла рецензию в "Дейли мейл" - довольно убогую, вспомнил Вилли, но ее автор хотя бы попытался описать рассказы - и поэтому купила его книгу. "В школе нам говорили, что надо читать книги, но людям моего происхождения, как, думаю, и Вашего, нелегко найти книгу, в которой мы могли бы увидеть себя. Мы читаем одну книгу за другой и говорим себе, что они нам нравятся, но все книги, которые нам велят читать, написаны для других людей, и мы всегда оказываемся в чьем-то чужом доме и вынуждены ходить осторожно и иногда удивляться тому, что мы слышим в чужих разговорах. Мне захотелось написать Вам, потому что в Ваших рассказах я впервые встретила эпизоды, похожие на мою собственную жизнь, хотя все окружение и материал совсем другие. Мне очень приятно думать, что все эти годы на свете был человек, который чувствовал и думал так же, как я".