Шалва Амонашвили - Путешествие к истокам мысли

В тот день, когда мама сказала, что Иван Васильевич вечером будет просить ее руки, Витя думал только об отце. Мальчику думалось: вот приду сегодня из школы, а мама и портрет поставит куда-нибудь в другое место.

Витя шел домой, а сердце его сжималось от боли. «Если бы не зима, — думал мальчик, — я бы пошел в поле, нашел цветы бессмертника и вот сейчас поставил бы у портрета отца».

Открыв дверь, Витя увидел: у стола сидит мама — в новом платье. А в вазе вместо алой розы — цветы бессмертника...

— Мама, — шепотом спросил Витя, — ты никогда не забудешь отца?

— Никогда, — прошептала мама и заплакала.

У одной матери был трехлетний сын. Очень любила мать своего единственного сына. Что ни захочется сыночку, мама сразу же старается исполнить его желание.

Увидел сын за окном цветущую розу, спрашивает: что это такое?

— Это цветок розы, — отвечает мать.

— Хочу цветок розы, — требует мальчик. Не просит, а требует.

Мать идет, срезает цветок розы и приносит сыну. Подержал мальчик цветок в руках, измял лепестки и бросил на пол.

Увидел сын на заборе воробья, спрашивает: кто это такой?

— Это воробей, — отвечает мать.

— Хочу воробья, — требует мальчик.

Мать пошла к соседским детям, просит: «Поймайте воробья, куплю килограмм конфет».

Поймали дети воробья, получили килограмм конфет, принесла мать сыну птичку. Взял мальчик воробья, стал играть, придавил его за шейку, пискнул воробышек и умолк. Бросил сын мертвого воробышка.

Услышал сын, как кто-то играет за окном на свирели. Понравилась мальчику игра, спрашивает он у матери: что это такое?

— Это пастух играет песню на свирели, — отвечает мать.

— Хочу песню, хочу песню, она так красива! — потребовал мальчик.

Пошла мать к пастуху, просит: «Иди, пастух, к моему мальчику любимому, хочет он, чтобы ему принадлежала эта прекрасная песня».

— Нет, — отвечает пастух, — песня — это красота. Она никому одному не может принадлежать. Она принадлежит всем людям.

Ни с чем пришла мать к сыну, передала ему ответ пастуха. И сын возненавидел красоту, перестал узнавать и понимать прекрасное.

Выпал из гнездышка маленький Воробышек. Крыльца еще не окрепли у него. Барахтается в травке, а вокруг него летает и тревожно пищит Воробьиха.

Увидел Воробышка Ястреб и летит к нему. Думает: вот сейчас схвачу Воробышка и съем. Прилетел к Воробышку, стал подбираться к нему. Все птицы на деревьях замерли от страха: что же это будет? Удивились, что Воробьиха не улетела от страха, а бросилась на Ястреба. Распушилась, подлетела к нему, стукнула клювом в глаз, вцепилась коготками в голову.

Испугался Ястреб и улетел.

Изумились все птички. Вот так Воробьиха! Как же это получилось, что она победила Ястреба?

— А так, — сказала Сова. — Воробьиха любит своего Воробышка. А у Ястреба нет никакой любви. Он только жесток. А жестокость никогда не побеждала любовь.

Семиклассник Миша зашел в туалет. Поднял с пола уголек и написал на стене грязное, оскорбительное слово.

— Значит, писать уже научился? — услышал он вдруг укоряющий голос и испуганно оглянулся.

Перед ним стоял учитель Николай Васильевич.

— Ну, что же, прочитай, что ты написал.

Миша молчал. Он написал такое грязное слово, что у него даже язык не поворачивался произнести его.

Молчал и Николай Васильевич. Потом он спросил:

— А кто работает в нашей школе уборщицей, ты знаешь?

— Тетя Мария... — сказал шепотом Миша.

— Теперь пойдем к тете Марии, попросим, чтобы она забелила твою грамоту...

У Миши и руки стали холодными. Так ему было стыдно.

— Не надо идти к тете Марии, — сказал он сквозь слезы.

Белым рукавом рубашки он вытер грязное слово. Но черный след остался на стене.

— Я принесу глину и щетку, — снова стал просить Миша. — Прошу вас, простите...

— Нет, я не могу простить, — сурово сказал Николай Васильевич. — Этим грязным словом ты оскорбил мать. Оскорбил тетю Марию. Оскорбил всех женщин. Вот и проси прощения у матери.

— Ой, я не могу просить... Мне стыдно...

— Если стыдно просить прощения сегодня — попроси через год, через два года, пусть через десять лет, но ты не посмеешь сказать девушке святое слово «люблю», пока она не простит тебя за это грязное, оскорбительное слово.

Миша плакал.

Прошли годы, Миша стал юношей, но не мог забыть о том, что сделал в годы отрочества.