Игорь Оськин - У нас была Великая Эпоха

— Я с такими людьми разговариваю только через дуло автомата.

По существующему порядку руководство института должно было ответить за Нильву.

К этому времени Колесов уже был знаком со всемирной «Декларацией прав человека», подписанной также и Советским Союзом. Поэтому к поступку Нильвы отнесся спокойно.

Нильву немедленно отстранили от должности зав отделом. Колесов взял его к себе инженером на 120 рублей (на большее не разрешили). Спросил:

— А что у тебя с секретным допуском?

— Он у меня неактивный.

— Пять лет прошло?

— Нет.

— Саша, ты что – дурак? — вырвалось у Колесова, — ты с кем связался? С системой? На что ты надеешься?

— А у меня нет выхода. Я не смог спасти жену – вылечить за границей. Теперь сын – теряет зрение.

Жена его недавно умерла.

Взрывная волна покатилась.

Евдокимов попросил подойти, начал так:

— Я вчера был в ЦК.

— В ЦК? В ЦК КПСС? Ну да, шел мимо, решил зайти.

— Разговаривал там с… (назвал фамилии). Просил подыскать мне работу. Рассказал о всей той обстановке, которая у нас творится.

— Это типа о слухах, в которые не могу не верить, потому что сам их распускаю. А не зря ли ты все это затеваешь, Валера.

— Я это сделал после того, как мне в нашем горкоме и райкоме сказали, чтобы я подыскивал себе работу, так как не сработался с директором.

Колесов посерьезнел: кампания разворачивается…

— Из ЦК позвонили в наш обком, — продолжал Евдокимов, — сказали, что они делают колоссальную глупость. Позвонили также нашему министру. В министерстве Кезлинга страшно не любят. Руднев, министр, его дураком называет. Зам министра при упоминании о нем из себя выходит. На следующей неделе в институте будет работать комиссия, приедет начальник главка, возможно, будет зам министра.

— Да, начнется заваруха. Я думаю, Кезлинг не предполагал выпустить всех джинов из бутылок.

— Ну что же, получит то, что хотел. Валя, будут беседовать, очевидно, с руководителями отделений, в первую очередь, ведущих, как твое. Надо быть готовым.

— Да я готов, — поддакнул из вежливости, — на совещаниях уже сидеть тошно, мелкая дерготня то в одну, то в другую сторону.

«Слаб человек, сейчас пожалел Евдокимова, потом пожалею о сказанном».

— А что тебе вешают? Нильву?

— Да, первое – это Нильва. Кезлинг говорит, что Нильва собрал для заграницы все сведения о нашей оборонке. Меня, соответственно, обвиняют в потере бдительности. А второе – злоупотребление служебным положением.

— Да уж, второе-то у всех и каждого набрать можно. Слушай, говорят, они с Романовым чуть ли не свояки, домами знакомы, в армии вместе служили.

— Насчет домов вроде нет. Они земляки, из одной деревни. Так вот – запасной вариант, который мне пообещали, — зав кафедрой. Кафедра человек тридцать, лаборатория при кафедре, и делать одну АСУ вместо наших сотен.

— Да, это, конечно, не тот размах.

— Да, не тот, но тут тоже есть свои «за». Так что об этом тоже надо подумать.

— Ну ладно, Валера, хорошо, к комиссии надо с мыслями собраться.

— Да, я тут еще с некоторыми зав отделениями переговорю.

«Так живем, много лукавим. Евдокимов – друг-приятель, трудно не посочувствовать. По правилам виновник должен быть найден и наказан. В этом смысле Евдокимов – виновник. Или жертвоприношение. Но сейчас Евдокимов тоже действует по правилам: бегает по верхам, вербует сторонников, привирает – министр Руднев едва ли помнит Кезлинга. Интриги, однако».

Анекдот в тему. На Красной площади в туалете много лет сидел один и тот же смотритель. Люди с демонстраций привыкли к нему и удивились, когда его вдруг не стало. И как-то этого смотрителя встречают в туалете на окраине, спрашивают, в чем дело. Тот вздыхает: интриги всё, интриги.

Взрывная волна катилась дальше – комиссии, отчеты, совещания. После одного из них Кезлинг гневно спросил Евдокимова:

— Что это Колесов так рьяно выступал, кто его подготовил?

— Никто не готовил, вы сами просили откровенно сказать о наших бедах.

Перед совещанием с начальником главка Кезлинг сказал в узком кругу:

— Может быть, еще удастся отстоять Евдокимова.

«Законы Паркинсона, однако».

Зав отделом горкома партии уклонился от встречи с начальником главка, поручил инструктору. Начальник главка взбесился, сказал Кезлингу и Евдокимову:

— Или работать вместе или уходить вдвоем.

А Нильва занялся рядовой работой, сделал несколько простых программ:

— Оказывается, это очень интересно.