Игорь Оськин - У нас была Великая Эпоха

Этот эпизод заставил размышлять. Его принципиальность осталась на высоте, однако при этом забылась простая мысль о жалости, о прощении. Михеев и отчим сами себя не считали номенклатурой, хотели договориться по людски, правда, нужных слов не нашли.

В своих успокоительных усилиях Михеев иногда перестарывался, мог прилгнуть. Над ним посмеивались, и все же Колесов воспринял от него то, что одни называют «умением управлять коллективом», а другие – «социальной демагогией».

Вот, например, такая байка Михеева:

— Если у тебя что-то украли, молчи. Пройдет несколько лет, будут вспоминать – а, это тот Колесов, у которого украли. Или он украл. В общем, что-то нечисто.

А Колесов не молчал даже тогда, когда, как ему казалось, «украли» не у него, а у общества в целом. В отделе было много людей не у дела: вероятно, они раньше отработали свое, теперь не стали перестраиваться на новую технику. Зато в общественных организациях они были в большинстве, в том числе в партийной. Один из них, партиец лет пятидесяти, не проходил мимо нарушителей. Как-то он сурово распекал молодого парня за непорядок на рабочем месте. Долго распекал. Парень молчал, для него принципиальный партиец был просто старым маразматиком. Колесов наблюдал с сожалением, ему было стыдно за партию. На перевыборах партийного бюро он высказался против кандидатуры этого партийца: без весомых доводов, невнятно об отношении к молодежи. Общественники удивились и проголосовали против Колесова. Михеев насторожился: партийная организация против руководителя – это ЧП.

Колесов тогда еще не мог поступаться принципами, даже если это шло в ущерб карьере.

Партия и правительство осудили хрущевский волюнтаризм и решили использовать науку для организации труда и управления. На всех предприятиях создавали лаборатории научной организации труда – НОТ.

Он втянулся в разговоры энтузиастов. Заместитель секретаря парткома Яковлев предложил ему возглавить лабораторию НОТ. [22]

Он засомневался и заколебался. Расстаться с техникой, с разработками? Здесь просматривался дальнейший рост, и не только по личной самооценке.

— Мы люди трудомлюбимые, — как-то сказал ему коллега Яков Эфраимович, когда они взялись за новую проблему по собственной инициативе. Трещина с Михеевым могла загладиться. Накопленный капитал позволял – при удачном раскладе – выйти на такие же результаты, которых достигли Зайцев и Камаевский.

А с другой стороны, предоставлялась возможность наладить работу целого института, избавить его от «отдельных недостатков». Пожертвовать собой ради общего блага?

И он решился, совершил исторический поворот в свои 33 года. Разведка боем. Метод проб и ошибок. Вопреки присловью: умный учится на чужих ошибках, дурак – на своих.

Итак, в конце 1966 года директор Павлов подписал приказ о его назначении и напутствовал на большую работу. Затем утвердили на парткоме. В характеристике вслед за плюсами отмечалось: «иногда проявляет формальный подход». Михеев, автор этих слов, воодушевленно говорил, что это свойство не плохое, а в каких-то случаях даже хорошее. Таким образом, он просигналил – мало ли что может выкинуть его кадр, на всякий случай он снял с себя ответственность.

Когда на парткоме спросили Колесова, в чем проявлялся формализм, он раздраженно ответил: не знаю.

Лабораторию НОТ включили в состав технического отдела, так что его непосредственным начальником стал Зиссерман, человек лет пятидесяти, вежливо благожелательный, непроницаемый, из старейших работников института. Одна из его сотрудниц посоветовала Колесову повнимательнее прислушиваться к «очень знающему, очень уважаемому человеку». Он пропустил мимо ушей, недолюбливал придворных служителей.

В беседах с Зиссерманом почувствовалась некоторая уклончивость, нечетко выраженный намек, совет отграничиться от Яковлева. Он ответил резко: Яковлев – специалист по НОТ, и нахально добавил – на Западе рекомендуют подчинять службу НОТ непосредственно первому лицу, иначе, мол, успеха в работе не будет. В слабой улыбке Зиссермана мелькнуло сожаление…

Мог бы не грубить и промолчать, но поступил так, как считал нужным – в рамках эксперимента по научной организации управления.

И очередной эксперимент удался на славу.

Он подготовил планы работы, схемы, плакаты для обсуждения у директора. В течение месяца не мог попасть к нему на прием («директор занят»), уже начал беспокоиться. Но вот наконец его пригласили к директору. Зиссерман был уже там.