Игорь Оськин - У нас была Великая Эпоха

До устройства на работу нужно еще было отбиться от пенсии. Оказалось, что уволенный из армии по болезни должен пройти медицинскую комиссию – для определения инвалидности и назначения пенсии. Разумеется, он не мог оставить на себе клеймо психа и теперь уже доказывал обратное – здоров, нормален, только, мол, для армии негоден. После нескольких врачей вышел на того, кто сказал:

— Ладно, принимаю мужское решение – здоров, пенсия не положена.

Приступил к работе. Первый месяц провел в отделе снабжения: снова через КГБ оформляли допуск к секретной работе. Можно было запросить допуск из армии, но, во-первых, это было бы не быстрее, а во-вторых, могли всплыть ненужные подробности.

И опять вездесущий КГБ не раскопал ни отсидки отца, ни спекулянтства матери, ни его собственных армейских шалостей.

В отделе снабжения состоялось первое знакомство с советской экономикой. Весь день снабженцы выясняют по телефонам у своих коллег из других предприятий наличие нужных материалов и изделий, а те в ответ сообщают о своих потребностях. Затем стороны договаривались об обмене. Но зачастую шла простая передача, уступка без обмена, в расчете на будущую взаимовыручку. Конечно, нужного в данный момент для производства не отдавали, но запасом делились без оглядки.

Он ездил по городу по этим делам. Три раза выезжал в другие города. Первый раз – в Ереван, получить на заводе заказанные приборы. За три дня познакомился с городом и даже съездил на Севан. По его просьбе завод ускорил изготовление приборов, он вывез их багажом в самолете.

Отлично проявил себя на поездке в Воронеж. Добрался до места утренним самолетом, на заводе за пару часов получил нужное, попросил машину до аэропорта и вылетел обратно. На следующее утро начальник отдела снабжения, столкнувшись с ним на проходной, недовольно спросил:

— А что ж вы не поехали?

— Я уже вернулся, — ответил нарочито буднично, для усиления эффекта.

Третья поездка в Куйбышев (Самару) оказалась весьма поучительной. Завод должен поставить институту сверхточные подшипники. Заказ на них прошел через министерства и Госснаб (центральный орган снабжения), заключен договор. Он приехал на завод после окончания квартала, там как раз праздновали успешное выполнение плана. Но нужных подшипников не было. Он размахивал письмом об исключительной значимости для обороны государства работы, остановленной из-за отсутствия подшипников, ничего не помогало. Сходил в обком партии, обещали помочь. Но на заводе продолжали праздновать. Разгадка была проста – завод выполнил план по укрупненной номенклатуре, вместо этих сделал другие подшипники, может быть, такие, в которых никто срочно и не нуждался. Можно было проявить побольше настойчивости, результат было трудно предсказать. Но в это время решался его квартирный вопрос, и он уехал. Претензий к нему не было.

Через месяц выдали допуск по форме два – «совершенно секретно», потом еще более ответственную – «совершенно секретно особой важности».

И он вошел в храм науки – научно-исследовательский институт министерства судостроительной промышленности, разрабатывающий приборы и системы управления для военных кораблей. Впоследствии этому институту дали имя «Гранит».

Сбылась мечта – заниматься творческим трудом, научное определение которого выучено еще в юности: творческий труд не сводится к повторению усвоенного алгоритма операций, включает в себя применение нестандартных решений, различные виды проектирования и экспериментирования, применение теоретических знаний в практической деятельности, смену видов работы в пределах своей специальности.

Еще в вузе и армии у него сформировалось особо уважительное отношение к главным конструкторам – создателям новой техники. В армии с почтением взирал на заглавные листы технической документации с фамилиями главных конструкторов – жрецов науки и техники. В память врезался Харитон.

На работу принимал как раз главный конструктор, его канцелярская внешность несколько разочаровала. Однако при ознакомлении с системой, которая разрабатывалась под его руководством, возник волнующий подъем – от возникшей причастности к большому делу.

Это был величественный (грандиозный) проект. На подводной лодке устанавливаются крылатые ракеты «Аметист». Лодка находит противника с помощью акустической системы и стреляет в него ракетами. Ракета выскакивает из-под воды и на малой высоте – 50 метров – летит на цель. Затем включается радиолокационная головка самонаведения, которая своим лучом рыскает перед собой, находит цель и наводит на нее ракету.