Игорь Оськин: Эвтаназия советского строя

В следующие дни он как бы случайно зашел к с девушкам-программисткам в отсутствие их начальника. Они сходу стали жаловаться на него – полностью возложил на них всю работу, сам занимается какими-то посторонними делами. Пришлось повиниться перед Барановской – ошибся, передоверил, в случае чего возьмите девушек под опеку. Далее – окончательное разрешение конфликта: он предложил Программисту-4 уволиться. Он вскипел, говорил разные слова, Колесов молчал. Практическая реализация теории конфликтологии (есть такая) завершилась увольнением субъекта конфликта по собственному желанию.

В порядке мелкой мести не рассчитался с Программистом-4 по зарплате в день увольнения. Он подал в суд. Редкий случай: судья сработала очень быстро, вызвала обоих, жестко отчитала директора-самодура за беззаконие. Он сокрушенно жаловался на безденежье, обещал заплатить тотчас же при поступлении средств. Так и сделал, и больше с ним не встречался.

15. Почему же все-таки я не поверил в Бога? — спрашивал он себя. Такой вопрос можно задавать после 1991 года, когда в церковь со свечками пришли президенты – Ельцин со товарищи, потом Путин. Они могут оправдываться семейным воспитанием, они любили и уважали своих верующих матерей. Его мать была образованнее ихних – 7 классов школы и кулинарное училище. Дома она не молилась и не крестилась, к Богу относилась как почти все простые люди – есть ли, нет ли, но не помешает в церкви подать за здравие и упокой. Говорить с сыном о Боге ей бы и в голову не пришло, да он бы ничего и не воспринял, рано отдалился от ее влияния. Отец был неверующим – вслед за своим отцом. Дед – строительный прораб – человек высоконравственный и почему-то, несмотря на отсутствие высшего и даже среднего образования, чистый атеист, Может быть, живя в начале 20 века, он доверился авторитету русской интеллигенции, любящей поразмышлять о духовности русского народа или, напротив, вспомнить о письме Белинского Гоголю: русский народ, мол, нерелигиозный, в отличие от испанского и других, русский мужик одной рукой крестится, а другой почесывается кое-где.

Итак, семья не привила ему веры в Бога. О государственном воспитании уже говорилось. А что же литература и искусство? Ведь их воспитывали на классике. А они не уверовали. Вот, например, великий поэт, верующий, восклицал: «И Бога глас ко мне воззвал». И у него же дева Мария шутит: «Досталась я в один и тот же день / Лукавому, архангелу и богу».

Ладно, ребята, говорит он, я хотя бы не воинствующий атеист, пусть люди верят. «Религия – опиум для народа, единственная надежда в исстрадавшемся мире», — вторая часть этой фразы Маркса обычно умалчивается.

Говорят, что некоторые сами приходят – через Откровение. Бывает, мол, такое: живет себе человек понемногу, потом вдруг задумывается, наверно, впадает в транс, и на него нисходит Откровение.

Он, говорит, так не может. Грешил мало, вспоминается: «вдруг у разбойника лютого совесть Господь пробудил, сон отлетел, опротивели пьянство, убийства, грабеж». Это ему ни к чему. Вот его приятель многажды нарушал заповедь «не прелюбодействуй», родил от разных женщин и воспитал детей и внуков, потом стал православным. Наверно, по христианскому обычаю покаялся. На исповеди ходит.

Презумпция доказательности (как в суде о невиновности) толкуется в пользу обвиняемого. Да и обвинителей многовато: христиане всех видов, мусульмане, буддисты, синтоисты и другие; и каждый настаивает только на своей правоте. «Господа, вас много, а я один. И я говорю вам: я тоже верующий. Верующий в Природу. Такую веру я выбрал для себя. И не берусь доказывать свою правоту логически».

Что же касается смерти, то у древнегреческого философа Платона нашел замечательную мысль – после смерти будет то же самое, что было до рождения, то есть «ничего». Вот это он очень хорошо помнит: до рождения не было ни жарко, ни холодно, ни скучно, ни весело – ничего не было. Это успокаивает!

И Наставник говорил: «Если я теряю свое сознание, свое я на время сна, то ничего страшного, если я потеряю его навсегда».

Страх преследовал его всю жизнь. Иногда он подымался среди ночи, садился на край кровати и в ужасе говорил: «Мать твою так, еще же и помирать надо». Постыдное воспоминание: на вопрос шестилетнего сына о смерти раздраженно ответил: «Все люди умирают, и я тоже умру». Вечером сына уложили спать, слышит – плачет, зашел, он уткнулся головой в подушку, попа кверху, сквозь слезы: «Почему все будут жить, а вы с мамой будете умирать?» Бросился успокаивать: нет, умирают от болезней, а мы будем лечиться и жить.