Ганс Носсак - Юноша из морских глубин

Собственно, я ему совершенно не нужна. В этом все и дело. Ну, ну, не пугайся. Не надо ведь тоже и создавать себе иллюзии! Разумеется, меня хватает на то, чтобы перелицевать ему манжеты. Но когда он садится за рояль, я для него просто не существую. Напротив, я только помеха.

Поверишь, я из-за этого не раз на него сердилась, и напрасно. Я ведь тут и на тебя досадовала, хоть мы едва знакомы. Такой уж у меня характер, и ты тут ни при чем.

А если б ему удалось доиграть свою пьесу, да именно так, как он считает нужным, что тогда?

Я не в силах тебе описать, до чего меня испугала эта мысль. Мне стало страшно, что все пойдет прахом, если я додумаю ее до конца. Эта комната, диван, рубашка, да и я заодно.

Я схватилась за рубашку, точно в ней мое спасение. А ему хоть бы что! Лишь бы играть.

А я ведь рассчитывала серьезно с ним поговорить. Не насчет капусты и всяких домашних дел, про какие мы толкуем с мамой. Об этом у нас и речи не бывало. Есть вещи и поважнее!

И что же, вместо этого я взяла и уехала. Далось мне это нелегко. Я и по сю пору не знаю, правильно ли поступила. И опять же не знаю, как дальше быть. Знаю только, что должна сама во всем разобраться. Не мешало бы мне тоже быть более чуткой. В конце концов, эти разговоры и в самом деле не для него. А может, пока я здесь сижу, он доиграл свою пьесу?

Ханна долго к чему-то прислушивалась и совсем забыла, что она тут не одна. Только сильный порыв берегового ветра, потрясший весь домик, привел ее в себя. Юноша все так же сидел против нее и, видимо, с трудом боролся с сонливостью.

Бедняжка, подумала Ханна пристыженно, для чего я ему все выкладываю? Ведь он ничего в этом не понимает и только в угоду мне старается слушать. Ну не чудачка ли я?

- Пора тебе в постель, - заявила она. - Да и свет надо экономить. Свеча уже порядком оплыла. Постельного белья у нас всего одна смена, ну да как-нибудь проспим. - Прихватив свечу, она направилась в смежную комнату, и юноша, почти засыпая на ходу, побрел за ней.

- Ложись, - сказала Ханна. - А мне надо еще чашки помыть, не оставлять же их до утра грязными.

Юноша сбросил полотенце и принялся старательно его складывать по сгибам, проложенным утюгом. Ханна с удивлением за ним наблюдала. Исправный малый, одобрительно отметила она про себя.

- Да не возись ты с этим, кинь на стул. Я сложу как следует.

Юноша юркнул в постель, а Ханна, взяв свечу, вернулась на кухню, чтобы заняться уборкой.

Пока она возилась, началась гроза. При первом ударе грома Ханна вздрогнула и уставилась на открытую дверь спальни. Но оттуда не донеслось ни звука.

Нет бы подождать, пока гроза пройдет, размышляла Ханна. Да ведь ему невдомек, что я боюсь грозы. И все же она стала раздеваться.

Юноша уже крепко спал, когда Ханна подошла к кровати. Трудно сказать, ждала ли она чего другого. Не удивительно, что он уснул, думалось ей. Это его первый день на суше, столько новых впечатлений! Он лежал на боку и размеренно дышал. Грудь и руки не прикрыты одеялом - должно быть, ему жарко. Ханна, заслонив свечу рукой, чтоб свет не разбудил спящего, растроганно на него смотрела. Как жаль, думала она, что я не поцеловала его на сон грядущий.

Может, он ждал этого? Уж не следовало ли прочесть вместе с ним вечернюю молитву?

Улыбаясь про себя, она осторожно легла рядом. Места вполне хватало. Он так и не проснулся. За окном шумел проливной дождь, и Ханна мгновенно уснула.

Нужно ли удивляться тому, что наутро юноши как не бывало? Да Ханна и не удивилась. Я уже упоминал, что подобные истории обычно кончаются печально, во всяком случае неудовлетворительно. Если б я выдумал эту историю, к ней нетрудно было бы присочинить какой ни на есть конец, чтоб у читателей не оставалось сомнений насчет того, к чему все это привело. Что касается Ханны и юноши, тут не понадобилось бы долгих слов. Достаточно было б сказать, что наутро Ханне удалось разжиться у рыбаков угрями. Уже этим кое-что было бы сказано. Или Ханна пишет матери письмо. Стоит лишь привести текст письма, чего проще! Куда труднее предсказать судьбу пианиста. Хотелось бы, к примеру, знать, доиграл ли он свою пьесу до конца? Но откуда мы это узнаем? А вдруг кто-то слышал его в концерте! Но и тогда остался бы вопрос: известно ли ему что-либо о Ханнином приключении? А если известно, повлияло ли это на его исполнение? Но, как уже говорилось, историю эту я не придумал, а рассказываю только то, что знаю.

Наутро Ханна вышла во двор. В домике еще стояла вчерашняя духота. Гроза давно прошла. Посвежевшая и умытая, лежала земля в солнечном сиянии. Неподалеку лиса стерегла мышиную норку. Почти не поворачивая головы, она хитро покосилась на Ханну. Пусть себе стоит, подумала лиса, мне-то что, отвернулась и, не обращая на Ханну внимания, занялась своим делом.