Бранислав Нушич - Ослиная скамья (Фельетоны, рассказы)

Пришло время отъезда. За два дня до этого господин начальник обошел подряд все дома, зашел во все магазины попрощаться. Многие обещали проводить его.

А когда наступило это утро, перед канцелярией стояла запряженная коляска, стражники подкладывали в нее сена, расстилали ковры, взбивали подушки. К коновязи у канцелярии были привязаны две оседланные лошади (стражники должны проводить господина начальника немножко подальше); перед входом в канцелярию собрались друзья, кое-кто уже ушел пешком до первого кабачка на окраине города. Многие отправились провожать в колясках. Они тоже держат путь к кабачку, чтобы там дождаться начальника и проститься с ним. Сначала проехала коляска протопопа (на ней потом возвратится вместе с протопопом госпожа начальница), затем в одной коляске - помощник, секретарь и писарь (Срета ушел пешком), за ними казначей и госпожа казначейша, лавочник господин Михаил со свояком и многие другие.

Наконец к кабачку подъехала коляска начальника. Он вышел. Все выпили по чашке кофе, и наступила минута прощания.

Перед отъездом господин начальник еще раз пожал руку господину помощнику и шепнул на ухо:

- Я не забуду.

Помощник отвел в сторону секретаря и шепнул на ухо:

- Он сказал, что не забудет!

Секретарь отвел в сторону писаря и шепнул на ухо:

- Господин начальник сказал, что вас не забудет. Писарь отвел в сторону практиканта Срету и шепнул на ухо:

- Господин начальник сказал, что вас не забудет.

Повозка господина начальника двинулась в клубах пыли по дороге, а практикант Срета, счастливый и довольный, полный надежд на будущее повышение, пешком возвратился в город.

Прошел день, другой, третий после отъезда господина начальника. Прошла неделя, другая. И вот в один прекрасный день госпоже Персе принесли от начальника из Белграда телеграмму следующего содержания:

"Получил повышение в чине. Сообщи друзьям и моим чиновникам".

Госпожа Перса в тот же день разнесла эту новость по городу и по всем канцеляриям.

Не прошло и недели после этого известия, как господин начальник, получивший повышение, уведомил о своем приезде. Встреча была такой же, как и проводы. И господин протопоп в коляске, и казначей с казначейшей в коляске, и помощник с секретарем и писарем в коляске, и стражники на лошадях, и практикант Срета пешком.

Подъехала повозка господина начальника. Он расцеловался с госпожой Персой и остальными, принял от друзей и чиновников поздравления с новым чином, а потом отозвал в сторону помощника, дружески пожал его руку и шепнул на ухо:

- Говорил о вас. Господин министр записал.

Помощник поблагодарил начальника, отозвал в сторону секретаря, пожал ему руку и шепнул на ухо:

- Господин начальник говорил о вас, и господин министр записал.

Секретарь поблагодарил, отозвал в сторону писаря и шепнул ему на ухо:

- Господин начальник говорил о вас, и господин министр записал.

Писарь поблагодарил, отозвал в сторону практикант та Срету и прошептал ему на ухо:

- Господин начальник говорил о вас, и господин министр записал.

Срета смиренно поблагодарил благодетеля, на глаза у него навернулись слезы, и он пешком направился в город, размышляя по пути:

"Как хорошо, что я вовремя догадался и не упустил такой благоприятный случай".

ЗУБ

Господин Стева ужинал вчера с большим аппетитом и весело разговаривал с женою. На ужин была солонина с макаронами, поэтому он не смог утолить жажду тремя бокалами вина, выпитыми до последней капли. Ему принесли в запотевшем стакане холодной воды, и он выпил ее залпом. Вдруг лицо его перекосилось, он стукнул по столу пустым стаканом и мучительно застонал.

- Что с тобой? - забеспокоилась супруга.

- Зуб! - в отчаянии произнес он, вскочил со стула в, как раненый зверь, стал метаться по комнате.

Супруга пробовала его утешить, но боль усиливалась, он мычал, стонал, на лбу выступила испарина.

- Прими аспирин, - посоветовала супруга и высыпала на стол белые таблетки.

Стева Яковлевич с жадностью проглотил таблетку. Продолжая стонать, походил по комнате, схватил вторую. И хотя это была большая доза, они ему не помогли.

- Может быть, положить в дупло немного хинина? Говорят, помогает, предложила жена.

Проделали и это, но господин Яковлевич убедился, что боль не только не уменьшилась, а, наоборот, усилилась.

Вспомнили, разумеется, о согревающем компрессе. Господин Яковлевич лег на диван, приложив к щеке осколок горячей черепицы, но облегчения не было: он метался и рычал от боли.