Бранислав Нушич - Ослиная скамья (Фельетоны, рассказы)

Через пять дней он, конечно, побежал к фотографу посмотреть на свою первую в жизни фотографию. Несчастный был страшно огорчен, когда узнал, что снимок не получился и нужно снова фотографироваться.

- Я не виноват, - заявил фотограф, - я приложил все свои способности, вы видели, но вы шевельнулись.

- Да я даже не дышал! - в отчаянии возразил Трифун.

- Это ничего не значит, - ответил фотограф, - человек может не дышать, но в то же время шевелиться. Пожалуйста, я покажу вам.

Фотограф принес негатив, положил его на черное полотно, и Трифун действительно увидел на стекле две головы и двадцать два пальца на правой руке.

- Когда же можно теперь сняться? - с отчаянием спросил Трифун.

- Пожалуйста, в следующее воскресенье, в следующее воскресенье.

Что оставалось делать? В следующее воскресенье он опять занял костюм и претерпел муки, пережитые в прошлое воскресенье, снова не дышал и снова улыбался воображаемому указу о повышении.

А через пять дней, как ему было сказано, он с великим страхом открывал двери фотографии, так как очень боялся, что и на сей раз ничего не получилось. Он больше не смог бы фотографироваться, так как господин Йова отказался еще раз дать ему костюм.

- Вы так можете целый год фотографироваться, - заявил господин Йова. Закажите себе костюм и можете фотографироваться, пока не износите.

Но фотограф сказал, что карточка получилась очень хорошая. Глаза Трифуна засияли от радости и счастья. С большим нетерпением он ждал, когда ее можно будет увидеть.

- Вот, извольте. Хотел бы я посмотреть, сумеет ли так сделать хоть один белградский фотограф.

Трифун взял карточку, смотрел, смотрел, смотрел, смотрел, смотрел на нее, потом поднял глаза:

- Но послушайте, разве это я?

- Что такое? - спросил фотограф.

- Тут совсем молодой, значительно моложе меня, потом усы маленькие и тонкие, и...

- Пожалуйста, не говорите мне таких вещей. Я фотограф, и мне лучше знать, что к чему. Вы в этом не разбираетесь.

Он убедил Трифуна, что на фотографии действительно он. Счастливый Трифун поспешил с карточкой к Маце Майорше, и она в этот же день написала письмо в Чуприю. Сообщила в письме все, что говорят свахи о женихах, вложила фотографию в конверт и побежала на почту.

IV

Теперь несчастный Трифун слонялся вокруг Мацы, с нетерпением ожидая ответа.

И ответа долго ждать не пришлось. Не прошло и десяти дней, как Маца приняла Трифуна и весело сказала:

- Беги, проси отпуск и отправляйся в Чуприю.

- Это правда? - в восхищении спросил Трифун и чуть не прослезился.

Обрадованный Трифун сначала обнял Майоршу, потом побежал в город и обнял фотографа, потом обнял господина Йову-писаря и, если бы встретил по дороге капитана, наверное обнял бы и его.

Но капитан был в канцелярии. Трифун попросил отпуск и откровенно признался ему, что хочет жениться.

Капитан отпустил его. Трифун помчался домой, быстро собрался, забежал к Майорше, расспросил, как найти дом невесты, и в тот же день на поезде отправился в Чуприю.

V

В Чуприи он сначала зашел в трактир умыться, почиститься и заодно расспросить, где дом госпожи Станы, матери невесты. Потом направился к ним. У него было приятное настроение, и, к своему удивлению, он не чувствовал страха, так как считал, что дело уже сделано. Госпожу Стану он застал во дворе, и она пригласила его войти в комнату, как, впрочем, пригласила бы и всякого прохожего.

Он вошел и тотчас начал разговор.

- Да я... сударыня, я, видите ли, пришел по тому самому делу, которое касается вашей дочери. Вы знаете об этом, вам писала тетка Маца.

- Ах да, - припомнила госпожа Стана, - а почему с вами не пришел господин Трифун?

- Что вы говорите? - заволновался Трифун.

- Вы, наверное, его отец? - продолжала госпожа Стана.

Трифун побледнел и облился потом.

В это время в комнату вошла Дара, которую Майорша сватала за Трифуна. Госпожа Стана представила его:

- Отец господина Трифуна...

- Очень приятно, - ответила та и поцеловала у Трифуна руку.

Он не смел рта раскрыть. Все это окончательно сбило его с толку, и он не знал, говорить ему или молчать. Ему вдруг захотелось вскочить и убежать без оглядки.

Госпожа Стана прервала молчание. Взяв со стола фотокарточку Трифуна, которую ей прислала Майорша, она смотрела то на нее, то на Трифуна.

- А он похож на вас?

- Да... похож... - пробормотал Трифун.

- Ну, не совсем похож, а есть что-то общее, - добавила невеста.

- Разница и должна быть, - поддержала мать. - Этот же молодой, а господин уже в годах. Вы еще хорошо выглядите для своих лет. Иметь такого сына!