Ян Отченашек - Хромой Орфей

Алеш остановился у окна и задумчиво побарабанил пальцами по стеклу.

- Не верю, но считаюсь с любой возможностью. Ясно одно: конец войны еще ничего не решит.

- А что бы ты делал в таком случае? -спросила она почти злорадно.

Он пожал широкими плечами, но не обернулся.

- Почем я знаю? Там будет видно. Но не бойся, я не пропаду. Спорить с историей не приходится, - он слегка усмехнулся, и непонятно было, говорит он шутя или серьезно. - Может, я даже присоединюсь к ним.

- Какую чушь ты порешь, мой дорогой! - усмехнулась Алена. - Ты и...

- Совсем не чушь. Я не намерен ограничиваться созерцанием кончика собственного носа и плестись в хвосте. К сожалению, жизнь у человека только одна. Значит, медлить нельзя. Это просто, как дважды два, и реалистично. Учти.

- А что будет со мной? Женишься ты когда-нибудь на мне?

- Проблема совращенной служанки, золотко? - Он громко рассмеялся. - Да, уж видно, женюсь. Что же мне остается? - добавил он с покорным вздохом. - Но сейчас рано говорить об этом. Сейчас все мы живем как на биваке. Протентократ *,[* Насмешливое искажение слова "протекторат", смысл которого в подчеркивании недолговечности протектората, установленного Гитлером в Чехии и Моравии. "Про-тенто-крат" - по-чешски означает "на этот раз".] понимаешь! Это не так уж плохо, человек должен научиться извлекать удовольствие из жизни всегда и всюду. Может, мы когда-нибудь будем с благодарностью вспоминать нынешнее время. Но, во всяком случае, я не позволю таким добрячкам, как твой почтенный супруг, оттеснить меня на задний план.

Она приподнялась на кровати.

- Так почему же ты не выбросил его за дверь? Побоялся? Чтобы не поссориться с коммунистами?..

- Совсем нет, - равнодушно сказал Алеш. - Зачем было так поступать? Он и сам убрался. А кроме того, у меня есть свои принципы, к твоему сведению.

- Знаю, не вмешиваться, - сказала она с укоризной.

- Не только. Надо же иметь какие-то принципы, а? Так по крайней мере у меня мои... с детства. А кстати, что там делают сейчас наши голубки? Твоя мать еще кое на что годится.

- Не пытайся вызвать во мне ревность, - высокомерно сказала Алена.

- Какая наивность! Разве я любитель древностей? Слушай, брось-ка свои разговоры и иди сюда, к окну, погляди. Да это же просто символично! Бегство из логова растленной буржуазии! Колоссально!

Босая, она подошла к нему и выглянула в сад. Оттуда пахнуло острым запахом осенних цветов. Алена простуженно потянула носом. Гм...

По разбитой асфальтовой дорожке от подъезда к воротам Войта тащил два битком набитых чемодана, не замечая, что за ним наблюдают из окна верхнего этажа. Он ни разу не остановился, не оглянулся, калитку открыл ногой и, только выйдя на улицу, посмотрел по сторонам.

- Если кому-нибудь наставляешь рога, по крайней мере будь вежливым, сказал Алеш за спиной Алены. - Это мой принцип номер два.

Алена не слушала его. Неподвижно стоя у окна, она не сводила глаз с уходящего. Что-то оборвалось в жизни, и на душе у Алены было немного грустно. Положил ли Войта в чемодан тот кораблик в бутылке? Как она когда-то любовалась этой игрушкой! И почему ей сейчас вдруг вспомнился такой пустячок? Непонятный страх вдруг охватил Алену, она вздрогнула и быстро прижалась к груди Алеша, стоявшего за ней.

- Ну что? - спросил он и подул ей в волосы.

- Не спрашивай. Сама не знаю. Мне кажется, что сейчас ушло мое детство, все хорошее, что было в нем, - мелодраматично произнесла она. - Когда я была маленькая, он дрался из-за меня с мальчишками со всей улицы. - Алена представила себе насмешливую улыбку Алеша и не повернулась к нему лицом. - Дай мне немного прийти в себя, ладно?

- Безусловно, - предупредительно отозвался он. - Я буду считать до десяти: раз, два, три, четыре...

После пяти она почувствовала прикосновение его тела и охотно прильнула к нему, при десяти мужская рука легла на ее грудь, и все началось сначала. Ну и пусть, думала она, сдаваясь, пусть рушится весь мир!

Над посеревшим городом завыли сирены.

V

"Надо было как-нибудь отвертеться от этого, - думал Бацилла, когда они стояли в холодной мгле у застекленных дверей на одной из кривых староместских улочек. - Надо было! Хотя бы на сегодня".

Заведение называлось "Ирис". Название звало и пугало одновременно. Мысленно Бацилла уже сто раз прошел через эти двери и теперь собирался с духом, чтобы сделать решающий шаг. Потной рукой он сжимал в кармане пачку кредиток, полученную от продажи собрания сочинений И. Ш. Баара *[* Индржих Шимон Баар (1869-1925) - чешский прозаик, певец сельской жизни.] в кожаных переплетах, и не мог двинуться с места. Как все это будет? Как выглядит она? Одна мысль о ней приводила в волнение.