Ян Отченашек - Хромой Орфей

- Что тебе мешает?

- Тебе легко говорить. А куда я денусь? Ты такое местечко знаешь?

Гм. Пожалуй! Пожалуй, в крайнем случае Леоша можно бы спрятать. На одной сходке об этом уже толковали. Например, у Бациллы, потому что поселить его в каморке Павла значило бы парализовать всю работу или втянуть в нее Леоша. И как быть с кормежкой? Самим жрать нечего. Милан был бы против, но если б вопрос шел о жизни, мы бы взяли верх большинством голосов. Ох уж этот Леош! Флегматик, совершенно невосприимчивый к какой бы то ни было мысли, от которой хоть издали пахнет серьезностью, балагур и бабник. Снял у одного рабочего ветхий домишко над песчаным карьером на краю городка - якобы чтоб не ездить далеко - и время от времени устраивает там с некоторыми родственными тотальными душами такие оргии, о которых рассказывают затаив дыхание. А что за беда? Нужно только привыкнуть к чему-нибудь, и через некоторое время перестаешь удивляться и краснеть.

- Целая свалка, милые, - шепчет изумленный Богоуш, который недавно принял приглашение Леоша. - Шесть девушек, шесть парней, что твой бал - carpe diem *[* Лови момент (латин.).] - игра в фанты, потом гаснет керосиновая лампа и впотьмах играют в "кукареку"...

- А ты? - чуть дыша вкрался Бацилла.

- Я? Ничего, - признался незадачливый развратник.

Он прочел целый том о венерических болезнях с цветными иллюстрациями, и этого было довольно, и потом будто бы он был седьмой. Он сидел в этой топкой тьме, полной непонятных звуков, и самоотверженно заводил граммофон с единственной пластинкой. Кроме отъявленных потаскушек, он видел там и совершенно порядочных девушек, курочек, как называл их нежно хозяин дома. Имен их он не назвал. Делали то же самое.

Вон они сидят! В сумерках за самым задним столом увидел он Богоуша, увлеченного беседой с Бациллой. Они держались конспираторами, Богоуш задумчиво потягивал себя за бородку. О чем эти двое все время толкуют? Почувствовали друг к другу симпатию, два богатеньких сынка, чем-то друг на друга похожие.

В теплое душное помещение вошел Еничек - половина неразлучной пары заводских влюбленных. Один! Где же Марженка? Необычайное зрелище, никто еще не видел их порознь, кроме как у стапелей, они ведь одно тело и одна душа, живое изваяние близнецов. Уж не заболела ли Марженка после вчерашних ужасов? Нет. Вот она в очереди за супом. Стоит, покорная, сгорбленная, в своих обвисших лохмотьях, с поредевшими волосами, с лицом нищей мадонны - тоже одна! Павел заметил, что глаза ее покраснели от слез. Потом одиноко села за свободный стол и попудрилась над тарелкой, в то время как ее друг нашел себе место в противоположном конце столовки и устремил отсутствующий взгляд в пространство. Каждый сам по себе...

Павел обратил на это обстоятельство внимание Леоша, но тот лишь тоскливо покачал головой.

- Черт их знает... Гавел говорит, будто их вчера накрыли... Понимаешь?.. Фонариком осветили. - Он хохотнул. - Не хотел бы я пережить такое с девушкой, которая мне дорога.

- Разве она такая? - нарочно с сомнением спросил Павел.

Обиженный взгляд.

- Чего городишь? Я, слава богу, нормальный. Те пирушки к этому не имеют никакого отношения.

- Может быть. Почему же ты живешь в этой развалюхе, а не дома? - спросил Павел.

Леош явно смутился, заерзал на стуле, отвел глаза.

- Так... Из-за мамы.

- Можешь не говорить, если не хочешь...

- Нет, почему же? - помолчав, промолвил Леош с невеселой улыбкой. - Тут нет ничего. Во всяком случае, ничего особенного. Раньше меня это здорово донимало, я и сбежал, а теперь уж не так. У меня папаша сидит, с сорокового еще, влип в грязную историю, сейчас он в каком-то Маутхаузене, иногда и письма доходят: "Милая Блажа и сынок, я жив и чувствую себя неплохо", - пойми, это на бланке, иначе им писать не разрешают. Когда его зацапали, я думал, мама с ума сойдет, все бегала по судам и вообще...

Птичье лицо окаменело от воспоминаний.

- Но ведь ты же не из-за этого смотался?

Леош как бы очнулся, поднял светлые брови.

- Не из-за этого. Только... у нее теперь другой. Понимаешь? Отец-то ведь, пожалуй, у каждого - один... А этот к тому же на семь лет моложе, может, он и неплохой человек, но все равно выходит нескладно. Ладно, пускай она с ним... да первый-то жив ведь. И он вернется. Сперва я скандалил, ревел, ничего не помогло. Мать тоже плакала, говорила - упаду перед папой на колени, когда вернется... Великая любовь... Ну, любовь так любовь, я и смотался, чтоб хоть не видеть этого.

Если б он только не похохатывал так идиотски!