Ян Отченашек - Хромой Орфей

- Рабочие нам не очень-то доверяют, в этом я убедился на собственной шкуре. Мы для них сволочь, сброд...

У Павла на скулах выступили желваки, это ему шло.

- Значит, мы должны доказать им, что на нас можно положиться.

- Но ведь они нас не знают. Для них "Орфей" только название.

- Значит, надо придумать способ, как дать им знать о себе.

Бац! Как просто он это сказал! Гонза только покачал головой.

- Ты уверен, что не сбрендил?

- Да вроде нет.

- Гм... послушай: я, конечно, не герой и знаю это довольно точно. Если меня схватят и станут избивать, я, может быть, сумею не раскрыть рта, по крайней мере надеюсь, но к чему у меня начисто нет таланта - и это наверняка, - так это к самоубийству. Несмотря на все, во что я добровольно впутался, я страшно хочу жить. Это плохо?

- Пожалуй, нет. Я тоже хочу.

- А тут так и пахнет самоубийством. Абсолютное безумие.

Павел поднял на него измученные глаза:

- Ты уверен, что то, как мы живем, не безумие?

Гонза не успел ответить: кто-то пинком ноги открыл дверь, заставив их замолчать. Пепек Ржига! Он еще с порога заметил Павла и чуть-чуть нахмурился, но все-таки вальяжно подошел к ним, вынимая на ходу портсигар, набитый "викторками".

- Помешал, что ли?

Пепек помочился, потом предложил им сигареты. Павел с гордым пренебрежением отказался.

- Черт возьми, от вашего курева вонь одна, - сказал Пепек, разгоняя рукой облако зловонного дыма. - Говорят, курево и колбасу больше выдавать не будут. Будто бы Каутце запретил все из-за этого саботажа, мол, пока не найдут виновных. И еще в приказе есть чего-то о штрафах. С правого и виноватого. Я-то с какой стати страдаю?

- Факт. Ты вне подозрений.

- Ясное дело. Динамит не в моем ассортименте.

Пепек постукивал носком башмака по радиатору, и дым, который он, смакуя, выпускал через округленные губы, извивался по его щучьему лицу.

- Я на политику чхать хотел. Причем с высокого дерева! - прибавил он.

- Говорят, у тебя были неприятности? - без всякого интереса спросил Гонза.

- Ничего, порядок.

Был слух, что после того, как в централке у него признали ревматизм, контролер из больничной кассы не нашел его вечером дома; отправили раба божьего к немецкому врачу, и там все рухнуло.

- Балда, - сказал Гонза, - надо было торчать дома да ковылять с палкой.

- Ха-ха! Думаешь, я пошел на такой риск, чтоб валяться дома в постели? Хотите сигаретки? Австрийские, первый сорт. По сотняге за десять штук, как честный человек. Или две банки эрзац-меда. Этот немецкий доктор ужасный гад.

- В живодерке как было?

- Да так, - циркнул Пепек слюной сквозь зубы. - Схлопотал по морде от Мертвяка, знаешь этого холуя при Каутце... вылитый покойник в очках. Ничего, запомним! - Он хитро осклабился. - Придется мне с Богоушем потолковать насчет этого самого базального... как его... С ревматизмом я утерся.

Избалованный обильным куревом, он выплюнул порядочный окурок в писсуар у самых ног Павла и пошел вразвалочку к двери.

- А как Геббельс в рай попал, слышали? Во анекдот!

Гонза остановил его, не дав рассказать.

- Эй, иди ты к лешему! Держи язык за зубами, коли хочешь дожить до автоматической кассы!

Если события минувшей ночи не входили в чьи-либо расчеты - и не по принципиальным соображениям, а ввиду возможных последствий, - так это в расчеты Леоша. Он открылся Павлу, когда сидел с ним во время ночного перерыва в столовке. Кнедлик с повидлом противно приставал, к небу, он с усилием старался проглотить его и, наконец, отдал тарелку Милану, который ждал за соседним столом. Леош отшвырнул ложку.

- Свинство! В глотку не лезет... Если после вчерашнего все не перероют, тогда, значит, я ничего не понимаю.

Он схватил себя за свою маленькую птичью голову, плаксиво засмеялся.

- Что-то не хочется мне при сем присутствовать! Если тебе нужна лампочка, приходи сейчас! Теперь уж наплевать... Все равно не хватает нескольких тысяч. Господи Иисусе!

Может, их всех сразу повесят на фонарях в главном проходе между цехами. Так, сволочи, ну-ка высуньте язык. А что, если устроить пожар? Да разве поговоришь по-умному с Канькой, с заведующим этой разворованной лавочки? "Спокойно, мальчики, - с блаженным всхлипыванием успокаивает он свою команду, - у меня в гороскопе сказано, что я взорвусь под столом, закурив после бутыли спирта сигарету..."

Павел попробовал немного ободрить Леоша.

- У них теперь другие заботы, им не до копанья в вашем хлеву.

Но отчаявшийся Леош совсем не слушал, бубнил свое.

- Глаз не сомкну... Лучше бы всего задать стрекача, испариться, зарыться хоть в землю и вылезть, когда все провалится в тартарары. Пока не поздно...