Лео Перуц - Шведский всадник

"Вот так все и делается на свете! - печально думал вор, стоя между двумя драгунами у двери. - Бедняки, которые поневоле стали разбойниками, заперты в лисьей норе, и этот капитан уже занес над ними петлю и топор. Завтра они будут казнены. А ведь настоящие разбойники засели здесь, в доме, и нагло разоряют имущество госпожи. А она, бедная, и не видит, что они вытворяют".

- Я желаю господину капитану по милости Божией до конца выполнить свой долг, - сказала девушка. - Этот Ибиц и его банда наделали много зла как здесь, так и в Польше. Нападали на возчиков, угоняли коров у крестьян - об этом только и твердят по всей округе. Господин капитан - вы подлинный рыцарь, второй святой Георгий!

"А они - просто бедные люди, - продолжал размышлять бродяга, пока гордый от похвалы капитан разглаживал свои усы. - Будь у них хотя бы кусок хлеба да соломенная крыша над головой, они остались бы честными. Но так уж повелось на свете! Кто-то пухнет от голода и холода, а другие в это время бездельничают на кухне..."

- Прошу прощения у мадемуазель! - скрипучим голосом произнес вошедший в эту минуту бородач. - Должен сказать, мне уже давно пора домой. Если мадемуазель переменит свое решение, я всегда буду к ее услугам.

- Может быть, господин крестный согласится оставить мне хотя бы Ясона? - спросила девушка, смахивая слезу с ресниц.

- Мадемуазель могла бы иметь сколько угодно верховых коней и собак, сказал бородач. - Это зависит только от нее самой. Стоит ей только пожелать - и все на свете красивые платья, цепочки, кольца, а равно и самое блестящее общество будут положены к ее ногам.

- Очень жаль, но я не могу поступить по желанию господина крестного! произнесла девушка тихим, но неожиданно твердым голосом. - Вы, господин крестный, знаете, что это невозможно. Скорее солнце перестанет всходить на небе! Я обещала руку и сердце другому. Я жду его и буду ждать хоть до Страшного суда!

- Что ж, могу только поздравить мадемуазель с таким решением, - сухо ответил бородач. - А пока я к услугам мадемуазель. Мне уже запрягли?

"Да защитят ее все ангелы неба! - воскликнул про себя бродяга. - И этот старый хмырь хочет взять ее в любовницы? Да она подходит ему, как фиалка к белому снегу!"

- Да. Сани стоят во дворе, и кучер уже давно ждет, - ответила девушка. - И все же я возлагаю надежду на великодушие господина крестного. Может быть, господин крестный оставит мне хотя бы Ясона?!

- Это не по правилам! - проворчал бородач. - Я заплатил вам хорошие деньги за лошадь и собаку. Если бы в этом доме научились экономить, до распродажи дело бы не дошло. Каждый правильно вложенный крейцер приносит двойной доход, а гульден так и вообще тройной! Да только этого здесь никто не понимает! Если у вас вдруг случится нехватка дров, вы ведь прикажете кухарке топить печь оливковым маслом!

- А зачем господину понадобилась благородная охотничья собака? спросил вдруг стоявший у двери Барон Палачей. - Господину вполне хватит и обыкновенных крестьянских дворняг!

Бородач повернулся к капитану и смерил его с головы до ног высокомерным взглядом.

- Я буду очень признателен господину, если он не будет вмешиваться в мои дела, - проскрипел он. - Как и я не вмешиваюсь в чужие. Мне известно, что у меня в округе много врагов, и среди них есть немало таких, кому не терпится поживиться моими деньгами.

Барон Палачей презрительно скривил рот и высоко вскинул подбородок.

- Я - бедный дворянин, - спокойно произнес он. - У меня нет ничего своего, кроме офицерского патента от Его Величества императора да хорошего послужного списка. Но и за тысячу талеров я бы не согласился пощадить шкуру господина, осмелившегося оскорбить меня!

- Пусть господин больше заботится о своей шкуре, чем о моей! О своей я сам позабочусь! - злобно крикнул бородач. Лицо его побагровело, глаза почти вылезли из орбит. - Пусть господин очистит дорогу! Я ухожу!

- Что это вы так кричите? Или в вас вдруг взыграла оленья храбрость? с усмешкой спросил капитан. - Если господин будет так сильно надуваться, то, не дай Бог, еще лопнет, как Иуда после повешения!

- Как Иуда после повешения? - заорал бородач, разгораясь злобой и одновременно испытывая страх перед боевым офицером. - Господин, кажется, забывает, что я тоже дворянин и рожден в благородном звании. Я тоже ношу при себе шпагу, и, клянусь вам, она не крепко сидит в ножнах!

Барон Палачей презрительно улыбнулся, отступил в сторону и указал концом шпаги на открытую дверь.

- Я могу сейчас же удовлетворить господина! Согласно правилам чести я охотно выйду во двор для поединка с господином!