Александр Пушкин - Переписка 1815-1825

Il m'est impossible de vous exprimer l'extrкme plaisir que m'ont causй vos charmants vers; ce fut vraiment un dйlicieux instant dans ma vie et je vous en remercie chaudement. Ce n'est pas le peu de talent que je puis avoir, mais mon admiration pour le vфtre et le sincиre attachement que je vous porte, qui justifient le premier hйmistiche du 7-e vers; encore une fois merci et grand merci: il a йtй droit а mon coeur!

J'ai lu le 2-d chant de Эвгений Онегин; c'est un charme: j'ai lu aussi les poйsies fugitives; parmi celles que je ne connaissais pas encore, j'en ai trouvй qui me paraissent inimitables: La fille de Czerni-Georges, les versets du Coran et deux Elйgies surtout m'ont tournй la tкte. Quand je veux faire des vers, je lis mon Byron, Joukovsky et vous, et tant bien que mal notre imagination fermente et je me mets а chanter. J'espиre que votre triple inspiration ne m'abandonnera pas dans mon nouveau petit poиme, c'est la Princesse Dolgorouky-Chйrйmйtieff: je trouve que ce sujet est infiniment touchant. Je n'ose pas dire que la Дума de Reileeff, qui porte ce nom, soit sans mйrite; mais il me semble qu'elle n'empкche pas de tenter un petit poиme de 7 а 800 vers. Mon plan est fait et quelques fragments aussi, mais avant tout c'est ma Fiancйe d'Abydos, qui viendra se prйsenter а votre porte.

Je vois votre frиre et tous nos amis trиs souvent; Baratinsky nous arrive, dans quelques jours, ainsi que Viazemsky, mais en revanche Tourguйnieff part; c'est une perte irrйparable. Si vous lisez nos journaux, vous verrez que Boulgarine ne se rappelle plus qu'une seule chose, concernant Tourguйnieff, c'est qu'il prend beaucoup de cafй et gobe des mouches en avalant ses craquelins. Nos journalistes deviennent de jour en jour plus plats. Vos deux Epigrammes contre celui de Moscou font mourir de rire, surtout Basile et Michel; ceux d'ici en mйriteraient de semblables; mais si vous voulez du verbiage franзais dans un autre genre, lisez le nouveau poиme de Lamartine sur Harold; malgrй quelques beaux vers, c'est de ce galimatias double dont parle Beaumarchais. Je finis cette lettre peut-кtre beaucoup trop longue: pardonnez si j'ai osй vous traiter comme une ancienne connaissance, je vous demande votre amitiй, cher Pouchkine, et fais des voeux ardents pour votre bonheur.

Je vous embrasse de tout mon coeur et suis а jamais tout а vous

Jean de Kasloff

174. Анне H. Вульф. Март - май 1825 г. (?) Михайловское.

Voici, Mademoiselle, encore une lettre pour mon frиre. Je Vous supplie de la prendre sous votre protection. De grвce, les plumes que vous avez eu la magnanimitй de me tailler et que j'ai eu l'insolence d'oublier! Ne m'en veuillez pas.

Адрес: Анне Николавне Вульф

175. А. А. Бестужеву. Конец мая - начало июня 1825 г. Михайловское.

Отвечаю на первый параграф твоего Взгляда. У римлян век посредственности предшедствовал веку гениев - грех отнять это титло у таковых людей, каковы Виргилий, Гораций, Тибулл, Овидий и Лукреций, хотя они (126) - кроме двух последних, шли столбовою дорогою подражания. Критики греческой мы не имеем. В Италии Dante и Petrarca предшедствовали Тассу и Ариосту, сии предшедствовали Alfieri и Foscolo. (47) У англичан Мильтон и Шекспир писали прежде Аддиссона и Попа, после которых явились Southay, Walter Scott, Moor и Byron - из этого мудрено вывести какое-нибудь заключение или правило. Слова твои вполне можно применить к одной французской литературе.

У нас есть критика, а нет литературы. Где же ты это нашел? имянно критики у нас и недостает. Отселе репутации Ломоносова (127) и Хераскова, и если последний упал в общем мнении, то верно уж не от критики Мерзлякова. Кумир Державина 1/4 золотой, 3/4 свинцовый (48) доныне еще не оценен. Ода к Фелице стоит на ряду с Вельможей, ода Бог с одой на См.<����ерть> Мещ.<����ерского>, ода к Зубову недавно открыта. Княжнин безмятежно пользуется своею славою, Богданович причислен к лику великих поэтов, Дмитриев также. Мы не имеем ни единого коментария, ни единой критической книги. Мы не знаем, что такое Крылов, Крылов, который [в басне] (49) столь же выше Лафонтена, как Держ.<����авин> выше Ж. Б. Руссо. Что же ты называешь критикою? Вестник Европы и Благонамеренный? библиографические известия Греча и Булгарина? свои статьи? но признайся, что это вс не может установить какого-нибудь мнения в публике, не может почесться уложением вкуса. Каченовский туп и скучен, Греч и ты остры и забавны - вот вс , что можно сказать об вас - но где же критика? Нет, фразу твою скажем на оборот; литература кой-какая у нас есть, а критики [отъ] нет. Впроччем ты сам немного ниже с этим соглашаешься.

У одного только народа критика предшедствовала литературе - у германцев. (50)

Отчего у нас нет гениев и мало талантов? Во-первых у нас Державин и Крылов - вовторых где же бывает много талантов.

Ободрения у нас нет - и слава богу! отчего же нет? Державин, Дмитриев были в ободрение сделаны министрами. Век Екатерины - век ободрений; от этого он еще не ниже другого. Карамзин кажется ободрен; Жуковский не может жаловаться, Крылов также. Гнедич в тишине кабинета совершает свой подвиг; посмотрим, когда появится его Гомер. Из неободренных вижу только себя да Баратынского - и не говорю: Слава богу! Ободрение может оперить только обыкновенные дарования. Не говорю об Августовом веке. Но Тасс и Ариост оставили в своих поэмах следы княжеского покровительства. Шекспир лучшие свои комедии написал по заказу Елисаветы. Мольер был камердинером Людовика; бессмертный Тартюф, плод самого сильного напряжения комического гения, обязан бытием своим заступничеству монарха; Вольтер лучшую свою поэму писал под покровительством Фридерика.... Державину покровительствовали три царя - ты не то сказал, что хотел; я буду за тебя говорить.