Александр Пушкин - Переписка 1815-1825

Приехал ли царь? впроччем это я узнаю прежде, чем ты мне ответишь. Ты собираешься в Москву - там увидишь ты моих друзей - напомни им обо мне; также и родне моей, которая впроччем мало заботится о судьбе племянника, находящегося в опале: может быть они правы - да и я не виноват...

Прощай, душа моя! Если увидимся, то-то зацалую, заговорю и зачитаю. Я ведь тебе писал, что Кюхельбекерно мне, на чужой стороне. А где Кюхе<����льбекер>?

Ты мне пишешь об NN: en voilа assez. Assez так assez; а я вс при своем мнении.

Ты не приказываешь жаловаться на погоду - в августе месяце - так и быть - а ведь неприятно сидеть в заперти, когда гулять хочется. Прощай еще раз.

30 янв.

49. П. А. Вяземскому. 6 февраля 1823 г. Кишинев.

Как тебе не стыдно не прислать своего адреса; я бы давно тебе написал. Благодарю тебя, милый Вяземский! пусть утешит тебя бог за то, что ты меня утешил. Ты не можешь себе представить, как приятно читать о себе суждение умного человека. До сих пор, читая рецензии Воейкова, Каченовского и проч. - мне казалось, что подслушиваю у калитки литературные толки приятельниц Варюшки и Буянова. Вс , что ты говоришь о романтической поэзии, прелестно, ты хорошо сделал, что первый возвысил за нее голос - французская болезнь умертвила б нашу отроческую словесность. У нас нет театра, опыты Озерова ознаменованы поэтическим слогом - и то не точным и [зар] заржавым; впроччем где он не следовал [сво] жеманным правилам фр.<����анцузского> театра? Знаю, за что полагаешь его поэтом романтическим: за мечтательный монолог Фингала - нет! песням никогда надгробным я не внемлю, но вся трагедия написана по всем правилам парнасского православия; а романтический трагик принимает за правило одно вдохновение - признайся: вс это одно упрямство. Благодарю за щелчок цензуре, но она и не этого стоит: стыдно, что благороднейший класс народа, класс мыслящий как бы то ни было, подвержен самовольной расправе трусливого дурака. Мы смеемся, а кажется лучше бы дельно приняться за Бируковых; пора дать вес своему мнению и заставить правительство уважать нашим [мнением] голосом - презрение к русским писателям нестерпимо; подумай об этом на досуге, да соединимся - дайте нам цензуру строгую, согласен, но не бессмысленную - читал ли ты мое послание Бирукову? если нет, вытребуй его от брата или от Гнедича; читал я твои стихи в П.<����олярной> Звезде; все прелесть - да ради Христа, прозу-то не забывай; ты да Карамзин одни владеют ею. Глинка владеет языком чувств.... это что такое! Бестужева статья об нашей братьи ужасно молода - но у нас вс елико печатано, имеет действие на святую Русь: за то не должно бы ничем пренебрегать, и должно (3) печатать благонамеренные замечания на всякую статью - политическую, литературную - где тольк о есть немножко смысла. Кому, как не тебе, взять на себя скучную, но полезную должность надзирателя наших писателей. [Я] Стихи мои ищут тебя по всей России - я ждал тебя осенью в Одессу и к тебе бы приехал - да мне вс идет на перекор. Не знаю, нынешний год увижусь ли с тобою. Пиши мне покаместь, если по почте так осторожнее, а по оказии что хочешь - да не льзя ли твоих стихов? мочи нет хочется; дядя прислал мне свои стихотворения - я было хотел написать об них, кое-что, более для того, чтоб ущипнуть Дмитриева, (4) нежели чтоб порадовать нашего старосту; да не возможно; он так глуп, что язык не повернется похвалить его и не сравнивая с экс-министром - Доратом. Видишь ли ты иногда Чедаева? он вымыл мне голову за пленника, он находит, что он недовольно blasй; Чедаев по несчастию знаток по этой части; оживи его прекрасную душу, поэт! ты верно его любишь - я не могу представить себе его иным, что прежде. Еще слово об Кавк.<����азском> Пле.<����ннике>. Ты говоришь, душа моя, что он [м<����ерзавец> ] сукин сын за то, что не горюет о Черкешенки - но что говорить ему - вс понял он выражает вс ; мысль об ней должна была овладеть его душою и соединиться со всеми его мыслями - это разумеется - иначе быть не льзя; ненадобно вс (5) высказывать - это есть тайна занимательности. Другим досадно, что Плен.<����ник> не кинулся в реку вытаскивать мою Черкешенку - да, сунься-ка; я плавал в кавказских реках, - тут утонишь сам, а ни чорта не сыщешь; мой пленник умный человек, рассудительный, он не влюблен в Черкешенку - он прав, что не утопился. Прощай, моя радость. Пушкин.

6 февр. 1823.

У нас после завтра бал - приезжай потанцовать - Полторацк<����ие> зовут.

Счастие супружеское.

Дома сидя я без дела,