Александр Пушкин: Стихотворения 1821

Местечка, где бы отдохнуть.

По счастью, на конце долины

Увидел он ручей, Добрел до берегов и лег в тени ветвей.

Журчанье вод, дерев вершины, Душистая трава, прохладный бережок,

И тень, и легкой ветерок

Всё нежило, всё говорило: "Люби иль почивай!" - Люби! таких затей

Мехмету в ум не приходило,

Хоть [он] и мог . - Но спать! вот это мило

Благоразумн<����ей> и верней.

За то Мехмет, как царь, уснул в долине; Положим, что царям [приятно спать] дано

Под балдахином <����на перине>,

Хоть это, впрочем, мудрено.

<����ВЯЗЕМСКОМУ.>

Язвительный поэт, остряк замысловатый, И блеском [колких слов], и шутками богатый, Счастливый В<����яземский>, завидую тебе. Ты право получил, благодаря судьбе, Смеяться весело над Злобою ревнивой, Невежество разить анафемой игривой.

* * *

Эллеферия, пред тобой 3атми<����лись> прелести другие, Горю тобой, я [вечно] [твой]. Я твой на век, Эллеферия!

<����Тебя> пугает света шум, Придворный блеск неприятен; Люблю твой пылкий, правый ум, И сердцу голос твой понятен.

На юге, в мирной темноте Живи со мной, Эллеферия, Твоей красоте Вредна холодная Россия.

* * *

Примите новую тетрадь, Вы, юноши, и вы, девицы, Не веселее [ль] вам читать Игривой Музы небылицы, Чем пиндарических похвал Высокопарные страницы Иль усыпительный журнал, Который [был когда-то в моде], [А нынче] так тяжел и груб, [Который] [вопреки природе] Быть хочет зол и только глуп.

* * *

О вы, которые любили Парнасса тайные цветы И своевольные <����мечты> Вниманьем слабым наградили, Спасите труд небрежный мой Под сенью <����покрова> От рук Невежества слепого, От взоров Зависти косой. Картины, думы и рассказы Для вас я вновь перемешал, Смешное с важным сочетал И бешеной любви проказы В архивах ада отыскал...

ДИОНЕЯ.

Хромид в тебя влюблен; он молод, и не раз Украдкою вдвоем мы замечали вас; Ты слушаешь его, в безмолвии краснея; Твой взор потупленный желанием горит,

И долго после, Дионея, Улыбку нежную лицо твое хранит.

* * *

Если с нежной красотой <����Вы> чувствительны душою, Если горести чужой Вам ужасно быть виною, Если тяжко помнить вам Жертву [тайного] страданья Не оставлю сим листам Моего воспоминанья.

<����ДEНИСУ ДАBЫДОВУ.>

Певец-гусар, ты пел биваки, Раздолье ухарских пиров И грозную потеху драки, И завитки своих усов; С веселых струн во дни покоя Походную сдувая пыль, Ты славил, лиру перестроя, Любовь и мирную бутыль.

Я слушаю тебя и сердцем молодею, Мне сладок жар твоих речей, Печальный снова пламенею Воспоминаньем прежних дней.

[Я всё люблю язык страстей], [Его пленительные] звуки [Приятны мне, как глас друзей] Во дни печальные разлуки.

* * *

Вот Муза, резвая болтунья, Которую ты столь любил. Раскаялась моя шалунья, Придворный тон ее пленил; Ее всевышний осенил Своей небесной благодатью Она духовному занятью Опасной жертвует игрой. Не [удивляйся], милый мой, Ее израельскому платью Прости ей прежние грехи И под заветною печатью Прими [опасные] стихи.

ГЕНЕРАЛУ ПУЩИНУ.

В дыму, в крови, сквозь тучи стрел

Теперь твоя дорога; Но ты предвидишь свой удел,

Грядущий наш Квирога! И скоро, скоро смолкнет брань

Средь рабского народа, Ты молоток возьмешь во длань

И воззовешь: свобода! Хвалю тебя, о верный брат!

О каменщик почтенный! О Кишенев, о темный град!

Ликуй, им просвещенный!

* * *

A son amant Eglй sans resistance Avait cйdй - mais lui pale et perclus Se dйmйnait - enfin n'en pouvant plus Tout essouflй tira... sa rйvйrance, "Monsieur, - Eglй d'un ton plein d'arrogance, Parlez, Monsieur; pourquoi donc mon aspect Vous glace-t-il? m'en direz vous la cause? Est-ce dйgoыt?" - Mon dieu, c'est autre chose. "Excиs d'amour?" - Non, excиs de respect.

ЭПИГРАММА

Лечись - иль быть тебе Панглосом, Ты жертва вредной красоты И то-то, братец, будешь с носом, Когда без носа будешь ты.

* * *

J'al possйdй maоtresse honnкte, Je la servais comme il faut, Mais je n'ai point tournй de tкte, Je n'ai jamais visй si haut.

* * *

Умолкну скоро я!... Но если в день печали Задумчивой игрой мне струны отвечали; Но если юноши, внимая молча мне, Дивились долгому любви моей мученью: Но если ты сама, предавшись умиленью, Печальные стихи твердила в тишине И сердца моего язык любила страстный... Но если я любим... позволь, о милый друг, Позволь одушевить прощальный лиры звук Заветным именем любовницы прекрасной!... Когда меня навек обымет смертный сон, Над урною моей промолви с умиленьем: Он мною был любим, он мне был одолжен И песен и любви последним вдохновеньем.

* * *

Мой друг, забыты мной следы минувших лет И младости моей мятежное теченье. Не спрашивай меня о том, чего уж нет, Что было мне дано в печаль и в наслажденье,