Александр Пушкин: Стихотворения 1821

Одно желание: останься ты со мной! Небес я не томил молитвою другой. О скоро ли, мой друг, настанет срок разлуки? Когда соединим слова любви и руки? Когда услышу я сердечный твой привет?... Как обниму тебя! Увижу кабинет, Где ты всегда мудрец, а иногда мечтатель И ветреной толпы бесстрастный наблюдатель. Приду, приду я вновь, мой милый домосед, С тобою вспоминать беседы прежних лет, Младые вечера, пророческие споры, Знакомых мертвецов живые разговоры; Поспорим, перечтем, посудим, побраним, Вольнолюбивые надежды оживим, И счастлив буду я; но только, ради бога, Гони ты Шепинга от нашего порога.

* * *

Кто видел край, где роскошью природы Оживлены дубравы и луга. Где весело шумят <����и> блещут воды И мирные ласкают берега, Где на холмы под лавровые своды Не смеют лечь угрюмые снега? [Скажите мне: кто видел край прелестный, Где я любил, изгнанник неизвестный]?

Златой предел! любимый край Эльвины, К тебе летят желания мои! Я помню скал прибрежные стремнины, Я помню вод веселые струи, И тень, и шум - и красные долины, Где [в тишине] простых татар семьи Среди забот и с дружбою взаимной Под кровлею живут гостеприимной.

Всё живо там, все там очей отрада, Сады татар, селенья, города: Отражена волнами скал громада, В морской дали теряются суда, Янтарь висит на лозах винограда; Б лугах шумят бродящие стада... И зрит пловец - могила Митридата Озарена сиянием заката.

И там, где мирт шумит над падшей урной, Увижу ль вновь сквозь темные леса И своды скал, и моря блеск лазурный. И ясные, как радость, небеса? Утихнет ли волненье жизни бурной? Минувших лет воскреснет ли краса? Приду ли вновь под сладостные тени Душой уснуть на лоне мирной лени?*

*В последней незавершенной рукописной редакции четвертая строфа читается так:

Когда луны сияет лик двурогой И луч ее во мраке серебрит Немой залив и [склон горы] отлогой И хижину, где поздний огнь горит И с седоком приморского дорогой Привычный конь над бездною бежит... И в темноте, как призрак безобразный, Стоит вельблюд, вкуш<����ая> отдых праздный.

* * *

Раззевавшись от обедни, К К<����атакази> еду в дом. Что за греческие бредни, Что за греческой содом! Подогнув под <----> ноги, За вареньем, средь прохлад, Как египетские боги, Дамы преют и молчат.

"Признаюсь пред всей Европой, Хромоногая кричит: М<����аврогений> толсто<--->ый Душу, сердце мне томит. Муж! вотще карманы грузно Ты набил в семье моей. И вотще ты пятишь гузно, М<����аврогений> мне милей".

Здравствуй, круглая соседка! Ты бранчива, ты скупа, Ты неловкая кокетка, Ты плешива, ты глупа. Говорить с тобой нет мочи Всё прощаю! бог с тобой; Ты с утра до темной ночи Рада в банк играть со мной.

Вот еврейка с Тадарашкой. Пламя пышет в подлеце, Лапу держит под рубашкой, Рыло на ее лице. Весь от ужаса хладею: Ах, еврейка, бог убьет! Если верить Моисею, Скотоложница умрет!

Ты наказана сегодня, И тебя пронзил Амур, О чувствительная сводня, О краса молдавских дур. Смотришь: каждая девица Пред тобою с молодцом, Ты ж одна, моя вдовица, С указательным перстом.

Ты умна, велеречива, Кишеневская Жанлис, Ты бела, жирна, шутлива, Пучеокая Тарсис. Не хочу судить я строго, Но к тебе не льнет душа Так послушай, ради бога, Будь глупа, да хороша.

* * *

Недавно бедный музульман

В Юрзуфе жил с детьми, с женою; Душевно почитал священный Алькоран

И счастлив был своей судьбою; Мехмет (так звался он) прилежно целый день

Ходил за ульями, за стадом

И за домашним виноградом,

Не зная, что такое лень; Жену свою любил - <����Фатима> это знала, И каждый год ему детей она рожала По-нашему, друзья, хоть это и смешно,

Но у татар уж так заведено.

Фатима раз - (она в то время

Несла трехмесячное бремя,А каждый ведает, что в эти времена И даже самая степенная [жена] Имеет прихоти то эти, <����то> другие,

И, боже упаси, какие!) Фатима говорит умильно муженьку: "Мой друг, мне хочется ужасно каймаку.

Теряю память я, рассу<����док>,

Во мне так и горит желудок; Я не спала всю ночь - и посмотри, душа, Сегодня, верно, <����я> совсем нехорошо.

Всего мне [должно опасаться]:

Не смею даже почесаться, Чтоб крошку не родить с сметаной на носу

Такой я муки не снесу. Любезный, миленькой, красавец, мой дружочек, Достань мне каймаку хоть крохотный кусочек". Мехмет [разнежился], собрался, завязал

В кушак тарелку жестяную, Детей благословил, жену поцеловал И мигом в ближнюю долину побежал,

Чтобы порадовать больную. Не шел он, а летел - зато в обратный путь Пустился по горам, едва, едва шагая; И скоро стал искать, совсем изнемогая,