Микаел Рамадан - Тень Саддама Хусейна

В это время на Саддама открыто ополчился Аднан, его шурин, с которым его связывала давняя дружба. Жена Саддама Саджида активно поддерживала своего брата. Аднан заявлял, что Саддам своими открытыми связями опозорил его сестру и всю семью. Саддама страшно злили такие нападки, и вскоре их конфликт обернулся ужасными последствиями для Аднана.

Глава 11

1989

Теперь, когда мир наконец восстановился и угроза вторжения миновала, в Багдаде воцарилось относительное спокойствие. Мне по-прежнему приходилось выполнять кое-какие поручения, но в основном я проводил долгие часы с Хашимом в Черном кабинете. Саддам все чаще вызывал меня к себе.

Сидя в его кабинете, я дежурно выслушивал его разглагольствования, никогда не возражая ему и реагируя на его слова так, как и полагалось мне в моем положении. Я не мог сказать, что как-то осложнились наши отношения, он ещё доверял мне и часто делился своими взглядами на события дня. Кем бы я себя ни считал, львом или овечкой, мне хотелось убить его именно во время таких бесед.

Больше всего Саддама задевало то, как его преподносят западные СМИ. Бытует мнение, что Саддам равнодушен к тому, как о нем отзываются политики и журналисты. Это не так. Он много читает международную прессу. А в его штате специальные люди занимаются именно поисками упоминания его имени в газетах и журналах всего мира. Он, на удивление, чувствителен к малейшей критике, особенно если она исходит от тех, над кем он не имеет контроля.

Большая часть того, что о нем пишут, - фикция, поддерживаемая его ярыми гонителями. Но даже будучи подготовленным к тону статьи, Саддам кипятился, читая унижающие его материалы в зарубежной прессе.

В начале года Саддаму попала статья из американского журнала, анализировавшая его притязания на Ближнем Востоке. На самом деле это было просто саркастическое толкование всех аспектов его президентской деятельности. В ней говорилось о нарушениях прав человека в Ираке, а Саддам представал в виде психопата, одержимого манией величия. Меня поражало, что он возмущается такой несерьезной и не заслуживающей пристального внимания статьей.

- Зачем они пишут такую чушь?! - бушевал он, расхаживая по кабинету, зажав в руке вырезку из журнала. - С какой целью? Объясните мне!

Он сунул мне вырезку, и я сразу увидел, что вывело его из себя. Статья сопровождалась карикатурой, на которой непомерно толстый Саддам, ухмыляясь, тряс пистолетом перед носом у перепуганных министров, сидящих за столом переговоров. Все министры подняли руки, как бы голосуя за предложенное. Подпись внизу представляла слова Саддама: "Отлично! Все голосуют"за". Я все ещё президент!"

Латиф, естественно, был рад, что Саддам откровенничает со мной. При встречах он расспрашивал, о чем именно разглагольствует Саддам, и что он обсуждает со старшим сыном, что говорят об Удае во дворце.

Однако Удай был недоволен моим присутствием и обычно не обсуждал при мне даже обычные государственные дела. Если он видел меня, когда входил в кабинет Саддама, он немедленно выходил, не сказав ни слова. Это очень веселило его отца.

- Не осуждай его, Микаелеф, он ещё молодой и горячий, - говорил в таких случаях Саддам.

Редко мы оставались с Удаем наедине. Между нами всегда существовало напряжение, и я не сомневался, что, не будь покровительства Саддама, он убил бы меня. Он обращался ко мне, только если это было совершенно необходимо, однако с гораздо большим удовольствием обсуждал со своими прихлебателями свои "подвиги", если знал, что я его слышу. Несмотря на попытки отца приструнить его, было ясно, что брак совершенно не утихомирил Удая. Однажды утром мне по секрету сказали, что у Удая часто происходят амурные делишки в апартаментах его друга в районе Когиро.

Я поделился этой информацией с Латифом и мы обсудили, как этим можно воспользоваться. Мы согласились, что нащупали уязвимое место Удая, и этим можно воспользоваться для его устранения.

- Кто его сопровождает? - спросил Латиф, когда мы встретились однажды вечером, чтобы обсудить проблему.

- С ним всегда двое вооруженных охранников, - напомнил я ему. - К счастью, он слишком заносчив, чтобы обзавестись ещё одним.

- И он всегда вооружен?

- Думаю, он чувствовал бы себя голым без пистолета в кармане. Хоть Саддам и конфискует любое, найденное у Удая оружие, я уверен, что через десять минут у него появляется другое.

Латиф потер подбородок, оценивая риск.

- Это не проблема. Мы нападем на него, когда он будет в постели, медленно произнес он.