Микаел Рамадан - Тень Саддама Хусейна

Пока длилась война, до победоносного конца которой все ещё было далеко, измена одного или двух членов правительства чуть было не привела к падению Саддама. Это были ничем не примечательные лица, однако именно они были ответственны за объединение курдов, Шиа и других групп, оппозиционных правительству. Очевидно, что единственным реальным методом устранения Саддама было убийство. Багдад превращался в змеиное гнездо, полное заговоров и предательства.

Правда, кроме покушений, у Саддама были проблемы, связанные с военными действиями. В феврале, уничтожив около десяти тысяч иракцев, иранцы вновь завладели полуостровом Аль-Фао. Чтобы расквитаться с ними, была предпринята отчаянная попытка взять иранский город Мехран, но через шесть недель Иран вновь захватил его. Теперь Иран серьезно наступал и, похоже, дело шло к неумолимой победе Хомейни. На улицах Багдада царила смута и пораженческие настроения. Этот период стал самым большим кризисом за все время пребывания Саддама у власти.

Все это совпало, а возможно, и было спровоцировано первыми крупномасштабными действиями Саддама против курдов. В ноябре более чем в шестидесяти деревнях в провинции Сулеймания было отключено электричество, а домашний скот конфискован. Был наложен запрет на всю торговлю между деревнями. Целью было переместить людей в большие города, которыми легче управлять. Однако люди сопротивлялись переселению. Хотя жизнь и была невыносимо тяжелой, связи между деревнями сохранялись благодаря тому, что курды хорошо знали местность. Чиновники из провинции посоветовали Саддаму принять более серьезные меры.

Однажды утром Хашима вызвали из Черного кабинета по "срочному делу". Он вернулся час спустя.

- Прости, Микаелеф, что отсутствовал так долго, - извинился он, - но у нас возникла небольшая проблема, касающаяся тебя.

- Что случилось? - спросил я, стараясь выглядеть бесстрастно.

- Человек, связавшийся с министерством образования, спросил о тебе и назвал твое настоящее имя. Очевидно, он очень переживал и не отстал, когда сотрудник сказал ему, что никогда не слышал о тебе. В конце концов, дело дошло до самого министра, Абдуллы Кадера. Он, конечно, прекрасно знал, о ком идет речь, и сказал этому человеку, что тебя перевели.

- Кто это был?

- Я как раз к этому и веду. Он утверждал, что ему очень нужно передать тебе что-то важное. Понятно, что министр обеспокоился и передал дело в администрацию президента, а они позвали меня. Я связался с этим человеком по телефону, который он оставил. Боюсь, Микаелеф, у меня для тебя плохие новости.

- Кто это был? - беспокойно повторил я. - Что случилось?

- Это был твой старый друг из Кербелы. Его зовут Абдулла. Он сказал, что вы когда-то жили в одной комнате.

- Да, да, - кивнул я, - я знаю Абдуллу много лет. Что с ним?

- С Абдуллой - то ничего... а вот его сын Садун...

Хашиму не нужно было объяснять далее.

- Садун мертв? - спросил я, предчувствуя неприятный ответ.

- Да. Извини, что принес плохие новости. Он был убит вчера, во время вылазки у Мехрана.

Я сразу же вспомнил Садуна - трехлетнего веселого малыша. Когда он видел, что я возвращаюсь из школы, бежал мне навстречу и бросался в мои объятья, восклицая: "Миклеф! Миклеф!" Затем я вспомнил, как последний раз видел его, - я боялся, что он узнает меня. Это было в казармах около Киркука. Он был приятный молодой человек, и меня оглушило известие о его смерти. За эти годы я прошел через многое, но впервые после смерти отца почувствовал, как глаза мои наполняются слезами. Возможно, тогда наконец сказалось и все напряжение, в котором я находился, но в тот момент я почувствовал, что сердце мое полно муки и слез.

Казалось, что Хашима удивила моя печаль, как будто такие эмоции были чем-то непонятным для него.

- Мне очень жаль, Микаелеф. Если бы я знал, что вы были так близки с этим человеком, то сообщил бы об этом более деликатно.

Я не смог ничего ответить, но он понял, что мне бы хотелось побыть одному. Хашим вышел из комнаты, а я попытался овладеть собой. Я взял лист бумаги со стола и собрался писать соболезнующее письмо семье Абдуллы. Это было тяжело, и когда открылась дверь, я начинал писать уже третий раз. Я не обернулся, полагая, что это Хашим.

- Мне только что сказали, что сын твоего лучшего друга убит. - Это был голос Саддама. Я приподнял голову и молча кивнул.

- Ты должен поехать в Кербелу, чтобы быть с его отцом, - сказал он. Ты должен быть с ним, ведь он пришел со своим горем к тебе. Через два часа ты будешь в Кербеле.