Иштван Рат-Вег - Комедия книги

О книге услыхал император Иосиф II и захотел ее приобрести. Канцлер Телеки лично отвез ее в Вену и преподнес в подарок дворцовой библиотеке. За щедрость император наградил Телеки алмазным перстнем стоимостью в 10 000 форинтов. Так рассказывает австриец Франц Грэффер (Kleine Wiener Memoiren und Wiener Dosenstiicke. Miinchen, 1918. Во втором томе Грэффер подробно рассказывает о книге Сервета в главе под названием "Драгоценная жемчужина венской придворной библиотеки").

ПАРАД ПО СЛУЧАЮ СОЖЖЕНИЯ КНИГ

В 142 номере "Vossische Zeitung" от 1749 года опубликована краткая заметка о книжном аутодафе. Автором преступной книги был некий Рохецанг фон Изецерн, занимавшийся историей Чехии и излагавший свои взгляды на наследственные права австрийского императорского дома. Мария-Терезия сочла эти взгляды вредными и повелела предать книгу в руки палача. Книга была сожжена в 9 часов утра на Нойе Маркт, после чего палач прошествовал до Шоттен-Тор, где в торжественной обстановке пригвоздил к возведенной по этому случаю виселице имя автора.

В XVII и XVIII веках сожжение книг было, вероятно, явлением настолько будничным, что описывать церемонию подобного газеты считали ненужным. Если мы хотим узнать, как это происходило, нам следует обратиться к другим источникам. На одном из книжных аутодафе во Франкфурте присутствовал Гете, и вот как он описывает эту церемонию:

"Право же, трудно представить себе что-нибудь страшнее расправы над неодушевленным предметом. Кипы книг лопались в огне, их ворошили каминными щипцами и продвигали в пламя. Потом обгорелые листы стали взлетать на воздух, и толпа жадно ловила их. Мы тоже приложили все усилия, чтобы раздобыть себе экземпляр этой книжки, но и кроме нас многие умудрились доставить себе это же запретное удовольствие. Словом, если бы автор искал популярности, то лучше он и сам бы не мог придумать" (Гете И. В. Собр. соч.: В 10-ти т. М., 1976, т. 3, "Поэзия и правда", кн. 4, с. 126). Либо процедура была слишком поверхностной, либо фантазия поэта дополнила разрозненные листы до целых экземпляров. В городском архиве Франкфурта хранится достоверный протокол подобного акта (Heuben H. H. Der polizeiwidrige Goethe. Berlin, 1932, S. 3-- 4. 156): к сожжению приговаривали сочинения какого-то мастерового, страдавшего излишним религиозным рвением. Нещадно длинными предложениями этот официальный документ описывает зрелище на потребу толпе, состоявшееся 18 ноября 1758 года:

"После того, как командующий здешним гарнизоном отдал рапорт главе города и господам из магистрата и шесть барабанщиков под началом тамбурмажора во второй раз огласили площадь дробью тревоги, выступили четверо гражданских судей, одетых по случаю публичной казни в красные мантии, и главный судья, также одетый в красную мантию с гербами, красным своим жезлом дал знак внести четыре связки еретических книг в центр круга, образованного шестьюдесятью солдатами, что и было выполнено палачом с помощью четырех подручных, после чего в круг вступили двое свидетелей, подтверждающих достоверность данного протокола, а глава города и господа из магистрата с их парадно одетым эскортом остались у входа в означенный круг. После того, как уже упомянутые шесть барабанщиков, находившиеся внутри круга, по приказу тамбурмажора пробили в третий раз тревогу, господин главный судья огласил публике верховный указ и отдал приказ палачу достойным образом сжечь вышеупомянутые подлые книги, что послужило знаком шестнадцати мушкетерам под командой младшего лейтенанта образовать в целях безопасности внутри большого круга круг маленький, в центре которого пучком соломы палач поджег костер высотою в три фута, и потом, когда костер уже горел, с помощью своих подручных он разрубил все четыре связки книг и, пачками вырывая из них страницы, стал швырять их в огонь, где они съеживались и сгорали на глазах множества зрителей, как местных, так и приезжих, расположившихся в окнах домов, которые окружают площадь". Такие "торжества" собирали еще большие толпы, когда выносился и приводился в исполнение смертный приговор не только книгам, но и автору, находящемуся в бегах. Повесить можно лишь того, кто пойман,-- истина старая. Какой-то слабоумный законодатель этот принцип расширил, найдя способ повесить и того, кто не пойман. Распространились пресловутые казни in effigie (В изображении, символически (лат.)). He имея возможности затянуть петлю на шее преступника, осужденного заочно, его казнили символически. Писали его имя на табличке, которую, как и было сделано в Вене, палач пригвождал к виселице. В XVI и XVII столетиях этим не удовлетворились. К вящему удовольствию толпы, вешали или сжигали изображавшую беглеца соломенную куклу. Так в 1566 году казнен был парижским судом ученый и типограф Анри Этьенн. Его приговорили к смертной казни и вместе с книгами сожгли in effigie на Гревской площади. Сам автор заблаговременно спасался в Овернских горах, где в то время еще стояла зимняя погода и все было покрыто льдом и снегом. Позднее Анри Этьенн не раз вспоминал свою казнь со словами: