Франсуаза Саган - Немного солнца в холодной воде

- Как прошло возвращение? Плохо?

- Две оплеухи,- ответил Жиль и, когда Жан рассмеялся, по-нял, что все-таки соскользнул.

Глава восьмая

Теперь он знал, что в его отношениях с Натали появилась тре-щина. Он не знал в точности из-за чего-может быть, из-за того, что он, сам того не ведая, тщетно ждал от нее какого-нибудь низ-кого или пошлого поступка, который поставил бы их на один уро-вень. Неужели ночная пьянка - выходка, в общем, банальная для доведенного до крайности человека,-выявила внутреннюю сущ-ность их обоих и показала, что Натали выше его? Но, может быть, расхождение было неизбежной расплатой за шесть месяцев сов-местной жизни? А действительно ли Натали лучше его? Бывает ли один лучше другого в любовных отношениях, то есть в таких отно-шениях, где значение имеют не моральные, а эмоциональные ка-чества? А все же, как бы то ни было, она теперь смеялась реже, чем прежде, худела, и нередко в их чисто физической близости было что-то неистовое, нарочито яростное, словно каждый хотел с избытком утолить страсть другого и подчинить его себе и словно само наслаждение уже не было тем великолепным подарком, ка-ким оно бывало для них прежде, а доказательством чего-то. Но что могли доказать эти вскрикивания, эти стоны, эти вздрагива-ния? Что могли доказать объятия двух жалких существ, которых влекло друг к другу? Что все это значило по сравнению со взгля-дом Натали в иные минуты или с отсутствием взгляда у Жиля? Они ничего не могли поделать: было плотское влечение, но этого оказалось недостаточно, их близость приносила лишь наслажде-ние - и ничего больше. Жиль никогда еще не был так захвачен страстью и никогда еще не находил так мало радости в своей любви.

Настал день, когда Натали понадобилось съездить в Лимож. Тетя Матильда, та, что присылала ежемесячно сто тысяч, была при смерти и звала племянницу. Решено было, что Натали про-будет там с неделю, остановится у Пьера и возвратится как можно скорее. Жиль отвез ее на вокзал - на Аустерлицкий вок-зал, который был свидетелем того, как восемь месяцев назад Жиль уехал ужасно несчастный, как вернулся, не сознавая, что влюблен, снова уехал влюбленным и возвратился, прочно связав себя с На-тали. Теперь он вспомнил о каждом из этих четырех путешест-венников и не знал, каким из них он хотел бы сейчас быть. Нет, знал-ему хотелось быть тем влюбленным Жилем, который в мае, уже сознавая свою любовь, но еще не понимая, что его ждет, смотрел из окна вагона, как течет Луара, проносятся пригороды, бегут облака, тем Жилем, для которого ночные часы пути полны были чудесных неожиданностей, завершившихся самым большим чудом - на перроне его ждала Натали, сбежавшая со званого ужина. Как она бросилась тогда ему навстречу! Жилю нравилась история их любви, хотя иной раз и не нравилась их совместная жизнь. Ему нравился даже тот худой и грустный, несчастный па-рень, на грани отчаяния, тот страдалец, каким он был тогда, и очень нравилась та страстная, безрассудная, не знавшая меры и такая благовоспитанная женщина, которая внезапно влюбилась в него. Ах, луга Лимузена, и трава, нагретая солнцем, и дно про-зрачной реки, и ладонь Натали, охватившая его затылок, и та мрачная каморка, где они соединились в первый раз, и взгляд хозяина харчевни, и душная комната под раскаленной крышей, и коктейли Флорана!.. Но почему же сейчас они бродят по пер-рону растерянные, как заблудившиеся собаки, придумывая, что бы сказать друг другу, то и дело сверяя часы с вокзальными, по-купая какие-то нелепые иллюстрированные журналы? Что случи-лось? Он взглянул на четкий профиль Натали, вспомнил, как они прожили в Париже эти три месяца, и не мог разобраться в себе. Он вовсе не хотел, чтобы она куда-то уезжала, но, если бы по какой-то фантастической причине вдруг что-нибудь случилось в пути, например под Орлеаном, и ей пришлось бы вернуться сей-час домой, он был бы взбешен. В тот день он собирался поужи-нать с Жаном и с приятелями - ничего увлекательного в этой перспективе не было, во всяком случае, ничто не влекло его силь-нее, чем эта женщина, и все-таки сейчас ему хотелось, чтобы она уехала, чтобы поезд отошел поскорее. Да он просто с ума сошел! В нем живет какой-то несчастный безумец, которому дороже его свобода, никчемная, ненужная свобода.

Он простился с Натали долгим поцелуем, посмотрел, как она проходит по коридору вагона. Перед ним простирался город, ог-ромный и весь в трещинах, как фотография лунной поверхности,- город сухой и залитый светом, город как раз для него. Да, На-тали была права, когда говорила, что он отлично приспособлен к своему времени.