Array Чалам - Ночью на вокзале - сборник рассказов

Мать и отец Аммаджи уходили из дома спозаранку а возвращались поздно вечером. Мать работала кухаркой, отец плотником. Из взрослых в доме оставались семнадцатилетняя Аммаджи и ее тетка с дочерью, ровесницей Аммаджи. Каждое утро двое из них уходили на приработки: носили в корзинах завтраки из кафе школу. Делали они это по очереди, и получалось, что каждая два раза в неделю оставалась хозяйничать в доме: готовить еду и смотреть за детьми.

В то утро Аммаджи поссорилась с сестрой из-за того, кому оставаться дома, вот мать и вмешалась. Что теперь будет? Конечно, из дома ее не выгонят, но отругают как следует. Аммаджи представила себе насмешки сестры и вконец расстроилась.

— Тетенька! — обратилась она к рослой женщине лет сорока, только что взгромоздившей себе на голову кувшин с водой.

— С каких это пор ты мне родней стала? Или племянник мой на тебе женился?

Все засмеялись. Женщина эта только что набрала три кувшина воды и поэтому была в веселом расположении духа. Она тоже ухмыльнулась своей шутке и ушла.

Аммаджи не знала, куда ей спрятать глаза. Она стояла, глотая слезы.

Этот гадкий Самудралу вечно попадается ей не вовремя и болтает часами. Потом ей каждый раз от матери достается. Следующий раз надо ему прямо сказать, чтоб не мешал.

— Что же это? Пока все они воду не наберут, нам и не подступиться?

К колонке подошла еще одна девушка. И по прическе, и по тому, как она носила сари, видно было, что приезжая. Раньше Аммаджи ее не встречала.

— А ты бы еще через час пришла! Тогда бы тебе больше всех досталось, — обернулась к новенькой Сатьявати, та самая, которая поддразнивала Аммаджи.

Тавитамма никак не могла прийти раньше. Она была одна дома с грудным ребенком. Пока она его кормила да укачивала, время и пролетело.

Но женщины у колонки давно уже наслушались подобных жалостных историй, и сердца их окаменели. Кто раньше подойдет к колонке, тот первый и наполнит свой кувшин звенящей водой. А если кто опоздает — не их забота.

— Аммаджи, пойдем на виллу, как в тот раз? — предложила Сатьявати.

Аммаджи и сама подумывала о том, чтобы попросить воду на вилле. Но идти туда с Сатьявати ей совсем не хотелось. Уж больно бойкая эта Сатьявати. К каждому пристает, вечно вперед лезет. Иногда, правда, это помогало, но чаще только портило все дело.

— Ты их знаешь? — спросила Тавитамма.

— Аммаджи туда ходила, — ответила ей Сатьявати.

— Сделай милость, возьми меня с собой! — Тавитамма умоляюще посмотрела на Аммаджи. — У меня в доме нет ни капли воды, даже риса не сваришь.

Аммаджи, не говоря ни слова, подняла кувшин пошла к вилле. Сатьявати и Тавитамма двинулись за ней.

По дороге Тавитамма рассказала, что ее муж уже полгода здесь. У себя в деревне он работал кули, теперь стал рикшей. Тавитамма приехала сюда с трехмесячной дочерью. Двухлетнего сына оставила у бабушки, пока не освоятся на новом месте.

— Когда ты сюда приехала?

— Двух недель еще нет.

— А мы уже десять лет здесь живем. Когда приехали, эту виллу еще строили.

— Какой они касты?

— У нас не в деревне, кастами не интересуются. Спрашивают, кто где работает, какое занимает положение, — пояснила Сатьявати. — Хозяин виллы — важный человек. У них две машины… Эй, Аммаджи, кто он? — окликнула она идущую впереди Аммаджи.

Аммаджи тоже не знала подробностей. Вроде служил управляющим в какой-то крупной английской фирме. Когда строили виллу, отец Аммаджи работал плотником. Однажды он взял с собой Аммаджи и попросил, чтобы ей дали воду. Вот и все знакомство.

Разговаривая, девушки подошли к воротам виллы. Внезапно раздался оглушительный лай: у самого вход на цепи сидели две огромные собаки. Почувствовав приближение девушек, они вскочили и теперь метались между столбами, к которым были привязаны.

Тавитамма испуганно вскрикнула и отскочила в сторону. Это было так потешно, что Аммаджи, хотя и был раздосадована неожиданным препятствием, расхохоталась, а Сатьявати даже поставила кувшин на землю от смеха.

Тавитамма растерянно глядела на девушек.

— Пойдем, чего ты боишься? — Аммаджи наконец успокоилась. — Они же привязаны.

Кто-то из глубины сада прикрикнул на собак, и он замолчали. Тавитамма поправила сари и подошла подругам, сердясь на себя за трусость.

Громадные, как львы, собаки лежали теперь совершенно спокойно, словно невинные котята.

— Так-то, деточка! Такой уж в наших местах обычай: сначала гостей собаки встречают, а потом уж хозяева выходят, — смеялась Сатьявати.