Array Чалам - Ночью на вокзале - сборник рассказов

Он хотел спросить, нашли ли они себе комнату, но вместо этого у него вырвалось:

— Кто вам эта девушка?

Это был, в сущности, невинный вопрос, и Девуллу задал его, желая выразить им свое участие.

Но Нукарадзу живо вспомнил взгляд администратора гостиницы и тот же вопрос в его глазах. Поэтому слова Девуллу показались ему оскорбительными.

Девуллу хотел было сказать еще что-то, но не успел: на него обрушился тяжелый удар.

— Ах ты мерзавец! Ты что к моей жене пристаешь! — закричал Нукарадзу.

Удары посыпались на Девуллу справа и слева. Потом Нукарадзу ударил его ногой, и Девуллу упал. Нукарадзу пинал его ногами и орал:

— А кто она, как ты думаешь? Что ты подумал, скотина?

Перепуганная Аммаду стояла рядом и бормотала:

— Убьет ведь, убьет он его. Помрет старик.

К ним уже подбегали разносчики и рикши. Они с трудом оттащили Девуллу от Нукарадзу и отвели его подальше.

Волосы Нукарадзу растрепались, рубашка была порвана. Цепочка от часов сломалась. Дрожащими руками он старался скрепить ее, не переставая выкрикивать:

— До смерти изобью! Сволочь! Увидит девушку на улице, так сразу думает, что она шлюха! А богач в вашу гостиницу шлюху приведет, так за жену почитаете! Муж со своей женой пришел! В вашу вшивую гостиницу! А вы!.. Всех перебью! И тебя, и администратора вашего!

Симпатии собравшихся были на стороне Нукарадзу. Последние сомнения исчезли, когда они увидели беспомощную, дрожащую всем телом девушку, которая без конца повторяла:

— Пойдем отсюда, послушай же меня! Что тебе этот старик! Пойдем… Пойдем…

В толпе не было ни одного человека, знающего Девуллу, и то, что он за все это время так и не открыл рта, не располагало в его пользу.

— Иди отсюда, ты и так старика до смерти избил. Иди своей дорогой, — оказал Нукарадзу какой-то человек средних лет.

— Старик? Да он мерзавец, а не старик. — Нукарадзу снова стал распаляться. Но тут Аммаду подошла и крепко взяла его за руки.

Перерыв во всех трех кинотеатрах начался почти одновременно. Зрители высыпали на площадь. Послышались крики: «Содовая, содовая!», голосили торговцы лепешками, зазывалы из кафе. Люди толкались, сновали взад и вперед, бросали окурки, ели, пили, глазели по сторонам. И, может быть, кто-то в этой толчее на мгновение, только на мгновение задумывался о том, кто же он сам.

А в стороне от толпы Девуллу с трудом опустился на какую-то ступеньку. Кто-то дал ему бутылку воды, кто-то нашел и принес его одеяло. Он поднял свое дряхлое, изможденное тело и поплелся к гостинице. Горькая обида душила его.

Нукарадзу остановил свободного рикшу, подъехавшего к площади, и они сели. Аммаду никак не могла унять дрожь, а Нукарадзу и не пытался сказать что-нибудь в свое оправдание. Он молча обнял ее одной рукой, а другой прижимал к разбитой губе платок.

Утро. Нещадно палит солнце. Хижины у подножия холма безлюдны. Ветер с моря заглушает голоса женщин, собравшихся у колонки.

Колонка стоит у дороги, что проходит вдоль селения и теряется на вершине холма. Это единственный источник пресной воды на пятьдесят хижин. Воду дают по утрам на час-полтора. Обычно вначале женщины спокойны и дружелюбны, но, по мере того как стихает напор воды, страсти накаляются. Отталкивая друг друга, женщины стараются подставить свой кувшин под слабеющую струйку. Начинается перебранка.

Нередко в такой момент появляется полиция, и тогда особенно разбушевавшихся увозят в участок. Хорошо если все кончается штрафом, но порой дело доходит до суда.

Невдалеке есть еще одна, колонка, но она находите: в саду, окружающем виллу господина Рама Рао, член парламента. После того как наполняются все баки, вода течет прямо на землю. Потому-то деревья в саду покрыты густой и сочной зеленью.

— Нарасимхам, воду дали! — раздается женский голос.

Старый садовник подходит к колонке, открывает кран. Вода льется в бак.

Из общественной колонки у дороги тоже пошла вода. Замелькали кувшины. Женщины стараются не пролить ни капли воды из бурлящей, пенящейся струи, несущей им жизнь.

— Вот и Аммаджи пришла… Что это ты так рано — Самудралу не встретила?

Но Аммаджи было не до ехидных замечаний Сатьявати. Она увидела, что вокруг колонки стоит не меньше пятидесяти перевернутых вверх дном кувшинов, и поняла, что воды ей не достанется. «Если сегодня снова без воды придешь, из дома выгоню!» — вспомнила Аммаджи угрозу матери, и сердце тревожно забилось.