Оноре Бальзак - Утраченные иллюзии

- Я подозреваю, что эту мысль подсказала ему Флорина! - вскричал Люсьен.

- Итак, душа моя,- продолжал Лусто,- теперь ты расправишь крылья.

- Вы родились в сорочке,- сказала Флорина.- Сколько молодых людей в Париже многие годы обивают пороги редакций, покамест им удастся поместить статью в газете! У вас судьба Эмиля Блонде. Не пройдет и полугода, как вы станете задирать нос,- насмешливо улыбнувшись, добавила она на своем наречии.

- Я в Париже уже три года,- сказал Лусто,- и только со вчерашнего дня Фино дает мне, как редактору, твердых триста франков в месяц, платит по сто су за столбец и по сто франков за лист в своем еженедельнике.

- Что же вы молчите?..- вскричала Флорина, глядя на Люсьена.

- Будущее покажет...- сказал Люсьен.

- Милый мой,- отвечал Лусто обиженно,- я все для тебя устроил, как для родного брата, но я не отвечаю за Фино. Дня через два Фино будут осаждать десятки шалопаев с предложениями дешевых услуг. Я ему дал слово за тебя; если хочешь, можешь отказаться. Ты сам не понимаешь своего счастья,продолжал журналист, помолчав.- Ты станешь членом сплоченной группы, где товарищи нападают на своих врагов сразу в нескольких газетах и взаимно помогают друг другу.

- Прежде всего навестим Фелисьена Верну,- сказал Люсьен: он спешил завязать связи с этими опасными хищными птицами.

Лусто послал за кабриолетом, и оба друга отправились на улицу Мандар, где жил Верну, в доме с длинными наружными сенями. Он занимал квартиру в третьем этаже, и Люсьен был очень удивлен, застав этого желчного, надменного и чопорного критика в самой мещанской столовой, оклеенной дешевыми обоями, которые изображали кирпичную стену, симметрично поросшую мхом; на стенах висели плохие гравюры в позолоченных рамах; Верну завтракал в обществе некрасивой женщины - несомненно его законной супруги - и двух детишек, усаженных в высокие кресла с перекладиной, чтобы шалуны не упали. Фелисьен, застигнутый врасплох, в ситцевом халате, сшитом из остатков от платья жены, всем своим видом выражал неудовольствие.

- Ты завтракал, Лусто? - сказал он, предлагая стул Люсьену.

- Мы только что от Флорины,- сказал Этьен.- Мы там позавтракали.

Люсьен внимательно рассматривал г-жу Верну, похожую на добродушную, толстую кухарку, белотелую, и чрезвычайно вульгарную. Г-жа Верну поверх ночного чепца, завязанного под подбородком тесемками, из которых выпирали пухлые щеки, носила фуляровую повязку. Нескладный сборчатый капот, застегнутый у ворота на одну пуговицу, превращал ее фигуру в какую-то бесформенную глыбу, напоминавшую тумбу. От избытка здоровья, приводящего в отчаянье, румянец на толстых щеках принимал

фиолетовый оттенок, при взгляде на пальцы ее рук невольно вспоминались сосиски. Наружность этой женщины сразу объяснила Люсьену, отчего Верну в обществе играл стол незавидную роль. Он стыдился своей жены и не мог бросить семью; но он был слишком поэт, чтобы не страдать от семейной обстановки, и, чувствуя постоянно недовольство самим собою, был недоволен всем: вот отчего этот писатель никому не прощал успеха. Люсьен понял причину желчного выражения, застывшего на лице этого завистника, язвительность насмешек, отличающих этого журналиста, резкость его слов, метких и отточенных, как стилет.

- Пожалуй в кабинет,- сказал Фелисьен, вставая,- речь идет, несомненно, о литературных делах.

- И да, и нет,- отвечал Лусто.- Речь идет об ужине старина.

- Я пришел,- сказал Люсьен,- по просьбе Корали. При этом имени г-жа Верну подняла голову.

- ...пригласить вас отужинать у нее в будущий понедельник,- продолжал Люсьен.- Вы встретите то же общество, что у Флорины, а кстати и госпожу дю Валь-Нобль, Мерлена и некоторых других. Будем играть.

- Но, мой друг, в этот день мы приглашены к госпоже Магудо,- сказала жена.

- Ну, и что ж? - сказал Верну.

- Если мы не придем, она будет обижена, а ты радовался, что можешь учесть через нее векселя твоего издателя.

- Дорогой мой, вот женщина! Она не понимает, что ужин, который начинается в полночь, не может помешать вечеринке, которая кончается в одиннадцать часов! И я должен работать подле нее! - добавил он.

- У вас столько воображения! - отвечал Люсьен и благодаря одной этой фразе нажил в Верну смертельного врага.

- Стало быть, ты придешь,- продолжал Лусто,- но это еще не все. Господин де Рюбампре наш сторонник, устрой его в свою газету; представь как человека, способного заняться высокой литературой, чтобы ему можно было рассчитывать по крайней мере на две статьи в месяц.