Оноре Бальзак - Утраченные иллюзии

- А если она не могла бы бросить театр?

- Я умер бы от печали, от ревности, от тысячи терзаний. Любовь нельзя вырвать из сердца, как вырывают зуб.

Люсьен помрачнел и задумался. "Когда узнают, что "-терплю Камюзо, они станут меня презирать",- сказал ок про себя.

- Видишь ли,- с ужасающим простодушием сказал ему неистовый республиканец,- ты можешь стать серьезным писателем, но ты всегда останешься несерьезным человеком.

Он взял шляпу и вышел.

- Как жесток Мишель Кретьен,- сказал поэт.

- Жесток и спасителен, как инструмент дантиста,- сказал Бьяншон.Мишель предвидит твое будущее и, может быть, в эту минуту, идя по улице, оплакивает тебя.

Д'Артез был нежен и внимателен, он пытался ободрить Люсьена. Не прошло и часа, как Люсьен покинул Содружество, мучимый совестью; она кричала ему: "Ты будешь - журналистом!", как ведьма кричала Макбету: "Ты будешь королем!" Выйдя наружу, он взглянул на окна трудолюбивого д'Артеза, в которых мерцал слабый свет, и воротился домой с опечаленным сердцем и встревоженной душой. У него было какое-то предчувствие, что он в последний раз прижимал к сердцу своих истинных друзей... Войдя в улицу Клюни с площади Сорбонны, он увидел экипаж Корали. Только для того, чтобы взглянуть на своего поэта, пожелать ему доброго вечера, актриса приехала с бульвара Тампль к Сорбонне. Люсьен застал свою возлюбленную в слезах, расстроенную убожеством его мансарды; она желала быть нищей, как ее милый, она плакала, укладывая его рубашки, перчатки, галстуки и платки в дрянной гостиничный комод. Отчаянье ее было так искренно, так глубоко и свидетельствовало о такой силе любви, что Люсьен" которого упрекали за его связь с актрисой, открыл в Корали святую, готовую облечься во власяницу нищеты. Очаровательное создание нашло предлог, чтобы оправдать свое посещение: надо было известить друга о том, что компания Камюзо, Корали и Люсьена дает ответный ужин компании Матифа, Флорины и Лусто, а также спросить Люсьена, не сочтет ли он нужным пригласить кого-либо из людей, полезных ему; Люсьен ответил, что он посоветуется с Лусто. Несколько минут спустя актриса ушла, утаив от Люсьена, что Камюзо ждет ее внизу в экипаже. На другой день в восемь часов Люсьен отправился к Этьену, не застал его и бросился к Флорине. Журналист и актриса приняли своего приятеля в красивой спальне, где они расположились по-семейному, и втроем пышно позавтракали.

- Милый мой,- сказал Лусто, когда они сели за стол и Люсьен возвестил об ужине у Корали.- Советую тебе пойти со мною к Фелисьену Верну, пригласить его и сблизиться с ним, если только можно сблизиться с таким прохвостом, как он. Фелисьен, быть может, откроет тебе доступ в политическую газету, где он печет фельетоны, там ты можешь процветать, печатая большие статьи в верхних столбцах газеты. Этот листок, как и наш, принадлежит либеральной партии, ты станешь либералом, эта партия популярна; а если ты пожелаешь потом перейти на сторону правительства, ты тем больше выиграешь, чем больше тебя будут бояться. Неужто Гектор Мерлен и госпожа дю Валь-Нобль, у которой бывают многие сановники, молодые денди и миллионеры, не пригласили тебя и Корали на обед?

- Ну , конечно,- отвечал Люсьен,- я приглашен с Корали, как и ты с Флориной.

После совместного кутежа в пятницу и обеда в воскресенье Люсьен и Лусто перешли на "ты".

- Отлично, мы, стало быть, встретимся с Мерленом в редакции. Этот юноша пойдет по стопам Фино; ты отлично сделаешь, если поухаживаешь за ним. Пригласи на ужин Мерлена вместе с его возлюбленной; ведь ненавистники нуждаются во всех, и он окажет тебе услугу, чтобы при случае воспользоваться твоим пером.

- Ваше первое выступление в печати наделало шуму, теперь на вашем пути нет никаких преград,- сказала Флорина Люсьену.- Не упустите случая, иначе о вас скоро забудут.

- Совершилось событие,- продолжал Лусто.- Великое событие! Фино, этот бесталанный человек, стал директором и главным редактором еженедельного журнала Дориа, владельцем шестой части паев, доставшейся ему даром, и будет получать шестьсот франков в месяц. А я, мой милый, с нынешнего утра старший редактор нашей газетки. Все произошло, как я и предполагал в тот вечер. Флорина была на высоте, она даст десять очков вперед князю Талейрану.

- Мы властвуем над мужчинами, пользуясь их страстями,- сказала Флорина.- Дипломаты играют на их самолюбии; дипломаты видят их ухищрения,мы видим их слабости, поэтому мы сильнее.

- В заключение,- сказал Лусто,- Матифа сострил единственный раз за всю свою жизнь, он изрек: "Что же, это дело коммерческое!"