Вальтер Шелленберг - Лабиринт

Как обычно, мы летели на его специальном самолете. Во время полета ГЕйдрих сидел за столом, заставляя носиться своих адьютантов, главным образом, с инструкциями относительно нашей программы в Осло. Он так ее расширил, что в результате едва смог выполнить половину намеченного.

Я решил прочитать две лекции перед собранными для этой цели агентами. Я также собирался изучить работу британской секретной службы в НОрвегии и выяснить ситуацию с двойными агентами-норвежцами, вступившими в сопротивление, но, на деле работавшими на Германию. Меня интересовали и возможности использования нашими службами норвежских морских кампаний, все еще поддерживавших связь с заокеанскими территориями.

Сразу же, после прилета в Осло нас принял рейхскомиссар. По протоколу, к Гейдриху, исполнявшему обязанности протектора, полагалось обращаться как к министру. Поначалу Тербовен всеми силами пытался это делать. При этом они с Гейдрихом были лютыми врагами и мне было интересно следить как пройдет их встреча.

После завтрака состоялась первая беседа. Подлинная причина конфликта между Гейдрихом и Тербовеном состояла в соперничестве за верховную власть (на нее претендовали оба) над высшими чинами СС и норвежской полицией. Либо Тербовен, как рейхскомиссар, должен был иметь приоритет над шефом строго централизованной тайной полиции и СД, либо их глава должен был иметь более солидные полномочия. Тербовен считал себя полновластным хозяином Норвегии, обладающим неограниченной властью. Немецкая полиция должна была выполнять только его указания. Директивы центральных организаций игнорировались или высмеивались; только он отвечал перед фюрером за Норвегию. Гиммлер и Гейдрих интересовали Тербовена лишь в качестве личных знакомых. Он мог вести себя как тщеславный автократ благодаря тесным связям с Герингом, зародившимся еще в те времена, когда Тербовен был гаулейтером Рура. Тогда они оба участвовали в каких-то сомнительных комбинациях, в результате которых под предлогом защиты национальных интересов была конфискована часть германских сталелитейных предприятий.

Дискуссия быстро зашла в тупик, и мне предложили изложить мой взгляд на проблему, что я и сделал, несмотря на скрытую, а позднее и откровенную враждебность Тербовена. Как бы то ни было, удалось добиться определенного прогресса и беседа закончилась заявлением Тербовена о том, что, по его мнению, нам удастся найти взаимоприемлимое решение.

Вечером состоялся официальный прием. Тербовен следил за тем, чтобы ни в чем не было недостатка: он во всем копировал своего великого патрона, Геринга. Как мы и ожидали, прием превратился в пьянку. Тербовен пил невероятно много и следил, чтобы от него не отставали. Это было его любимым времяпровождением. Я чувствовал себя настолько не в своей тарелке, что дважды пытался тихо исчезнуть, но мне это так и не удалось. Наконец, Тербовен приказал двум своим секретарям покататься по комнате на велосипеде; раздались приветственные возгласы пьяной компании. И тут я довольно громко заявил:"Ну и цирк!".

Тербовен, должно быть, услышал мою фразу: по-видимому, он только и ждал случая устроить сцену. Он внезапно встал из-за стола, с решительным видом подошел и, встал прямо передо мной, заявил:"Возьмите этот бокал с пивом - он держал в руках литровую кружку - и немедленно выпейте, а то я вижу вы халтурите".

Я выразил свое сожаление и отказался, сославшись на состояние здоровья. Не успел я закончить фразу, как Тербовен попытался выплеснуть пиво мне в лицо. В дело вмешался Гейдрих и остановил его, за что я его поблагодарил. Через пять минут я ушел не сказав ни слова.

Рано утром на следующий день одна из секретарш Тербовена позвонила мне и попросила прийти пораньше, так как рейхскомиссар пригласил нас к завтраку. Я немного поговорил с этой дамой; она сообщила мне ряд интересных подробностей о странной жизни и обячаях "двора короля Тербовена". Мне стало очень жаль ее.

С самого начала Тербовен неуклюже пытался извиниться за случившееся. "Кажется вчера мы ужасно нализались(a taible amount of boosing) но, видите ли Шеленберг, беда в том, что вы были слишком трезвый.

После завтрака состоялось еще одно совещание, в котором приняли участие все гости, в том числе Мюллер, прибывший по просьбе Гейдриха. Тербовен уступил во всем. Днем мы катались на яхте по Осло-фьорду.

На следующий день я мог спокойно завершить задуманную работу. На меня произвело сильное впечатление деятельность британской секретной службы, которая, естественно, пользовалась мощной поддержкой свободолюбивых норвежцев. Англичане постоянно использовали норвежское движение сопротивления в интересах военной и политической разведки, а также для организации саботажа. Иногда удавалось внедрить в эту среду двойных агентов, но как я не пытался всеми мыслимыми средствами стимулировать их действия, мы так и не получили по настоящему ценной информации. Несколько случаев предательства серьезно нам помогли, вдобавок мы получили рабачьи катера, коротковолновые радиостанции и так далее.