Ив Шеневьер: Турако - птица печали

Ив Мабен ШЕНЕВЬЕР

ТУРАКО - ПТИЦА ПЕЧАЛИ

Роман

Перевод с французского

Я.Никитина

Анонс

На тропическом острове, где ведет раскопки французский археолог Пьер Дост, два враждующих клана оспаривают друг у друга право на власть. Пьер находит статуэтку, которая может послужить доказательством первородства одного из кланов. Это приводит к новой вспышке вражды и гибели близких Пьера...

Посвящается В.

I

Дневной свет беспокоит хищников. Пока солнце припекает, крабы с красными клешнями прячутся, закопавшись в ил, в отбросы, что сносит из прибрежных селений в устье болезненно-медленное течение реки. И лишь когда спадает жара, отмель оживает. Выползают из своих убежищ крабы. Сумерки, сгущаясь, гасят огонь их панцирей, усеянных крошечными вздутиями. Капельки влаги притягивают к себе слабеющие лучи заката. Подминая песчаный овес и чертополох, крабы неторопливо ползут к дюнам, налезают друг на друга, чтобы одолеть препятствие из песка и камней, где сплелись, перепутались оголившиеся под воздействием горячего ветра корни ив и тамариска. Более торопливые, достигнув вершины дюны, часто соскальзывают, катятся кубарем вниз и вновь с такой же решительностью начинают подъем. А вот самые медлительные и самые ловкие, упираясь в песок, утоптанный их незадачливыми предшественниками, без труда перебираются через препятствие. Те же, которые, падая вниз, ломают себе лапки, становятся добычей собак, охотящихся на берегу при лунном свете. Когда нет птенцов, ненароком выпадающих из прилепившихся к скале гнезд, им остается довольствоваться незадачливыми крабами.

За этой оргией наблюдает свидетель - большая птица с черным хохолком, которую называют Турако. Она сидит на макушке пальмы. Когда насытившиеся собаки возвращаются к себе в логово, а гладкая поверхность моря застывает в неподвижности, птица подбирает пахнущие имбирем оранжевые плоды с косточками, оставленные мартышками.

Перед ужином Пьер Дост усаживается в неоготическое кресло с прямой спинкой, увенчанное резными акантовыми листьями. Это кресло купила его мать, купила вскоре после войны, на благотворительной распродаже в пользу бывших узников, которые осмелились вернуться живыми из лагерей, куда угодили из-за предательства и трусости своих земляков, сотрудничавших с немцами. Мать отправилась на распродажу одна, чтобы сын не видел, как она торгуется из-за этого кресла, приглянувшегося ей еще задолго до того, как соседка вынесла его в виде дара для распродажи. Не обращая внимания на смущение добровольца-продавца, шокированного ее настойчивостью, она упорно стояла на своем и добилась весьма существенной скидки. Сын ее Пьер ни в чем не нуждался даже в самые трудные времена, когда все продавалось по карточкам. Идя на разного рода лишения и унижения, мать смогла сохранить видимость скромного, но реального достатка, в каком жила ее семья до войны. Пьер понял переживания матери. Из уважения и из любви к ней, гордой, не смирившейся с таким поворотом судьбы, он сделал вид, что ничего не заметил. Но все эти жалкие уловки, неумелая ложь и недоверие не могли не ранить его душу. Почему же из всей мебели, доставшейся ему по наследству, он взял на Остров только это кресло, отмеченное печатью стыда, хотя, впрочем, и печатью мужества тоже? Вот и в этот вечер он опять задает себе тот же вопрос, не испытывая желания на него отвечать.

Вот уже несколько недель из-за непрерывных и болезненных менструаций Зиа вынуждена по нескольку раз на день менять белье и воздерживаться от интимных сношений со своим дружком садовником Пери. Досадуя на себя, она обвиняет его в неверности. А тот, ни в чем не виноватый, вяло защищается. Она торгуется во дворе Виллы, пытаясь купить обезьяну, которую поймал браконьер в пальмовой роще, защищающей поля от суховея. Охотник набивает цену, пока Зиа торгуется. Как только она прекращает торг, он видит, что дальше настаивать на своем опасно, и соглашается на ту цену, которую она вроде бы невзначай определила.

Обезьянку Зиа подарит брату, знахарю Отшельнику. Он принесет зверька в жертву, чтобы избавить сестру от болезни, с которой ей самой справиться не удается. На нее явно наслали порчу, и, чтобы избавиться от обильных кровотечений, надо пролить еще чью-то кровь, желательно более густую, чем ее собственная. Поскольку обезьяна вбирает в себя детские кошмары, незаметно подсмотренные, когда малыши спят, кровь у нее густая, тяжелая и жирная. Она вытянет из Зии прожорливого духа, мучающего ее. И вот Зиа расплачивается с браконьером. Ее зовет дочь, Нао. Она уносит обезьяну, завязанную в мешок, и прячет ее дома под лестницей.