Вишну Кхандекар - Король Яяти

Шама. Прелестная и покорная, как цветок, а я прошлой ночью…

Я приказал подать мне вина и залпом осушил один за другим два кубка. Мне стало легче, и я заснул.

Однако сон, который мне приснился, был так страшен, что лучше бы я остался бодрствовать.

Во сне я погрузился в густую тень — ничего не видел, но ясно слышал голоса. Один из них был моим собственным, хоть исходил не из меня. Другой я опознал не сразу, вначале мне показалось, что это говорит Кача. Голос был грозен.

— Ты любишь Шармишту? — спросил голос. — Действительно любил ее?

Мой голос звучал напыщенно и хвастливо:

— Как можно сомневаться в моей любви к Шармиште? Не я ли выпустил ее из темницы?

— В твоей любви нельзя было бы сомневаться, если бы ты сам бежал с Шармиштой. Кто любит, тот готов отдать жизнь ради любимой. Что ж ты лежишь? Еще не поздно. Оставь дворец, найди в лесу Шармишту, привези ее. Предстань пред Деваяни, скажи ей, что вы с Шармиштой любите друг друга и что Шармишта тебе жена. Как и Деваяни. Шармишта одна в лесу, неизвестно, останется ли она жива, а ты боишься ей помочь? Ты совершил предательство. Ты жалкий трус.

Голос гремел, как молот, падающий на наковальню, слова били в меня, как камни из катапульты. Я сел в постели, обливаясь холодным потом.

Вдруг Деваяни утром заметит, что я ночью пил? Она же не простит, она и так зла на меня, а тут еще вино, нарушенная клятва…

Я с трудом взял себя в руки.

Наутро Деваяни не обратила внимания ни на что. Она принесла дурные вести: заболел Мадхав, он в сильной горячке.

— Король не знает, где мог простудиться его друг?

— Откуда? Мадхав был со мной позавчера, когда ты танцевала, потом исчез, и больше я его не видел.

— Как мог король его видеть, если Мадхав возвратился домой только под утро, насквозь промокший?

Я распорядился послать к Мадхаву придворного лекаря, а несколько позднее сам отправился его проведать. Меня томили плохие предчувствия.

Колесница остановилась перед домом Мадхава, откуда навстречу мне вышла тоненькая девушка, в которой я едва узнал Тараку. Тарака выросла и из смешной девчушки превратилась в юную красавицу. Куда девалась ее детская беспечность и прямота? Она встретила меня церемонным поклоном, залившись, правда, яркой краской. Не говоря ни слова и не поднимая глаз, Тарака провела меня к больному.

Мадхав горел в жару. Меня он не узнал. Лекарь прочитал вопрос в моих глазах и незаметно покачал головой. По его знаку вошла женщина с фиалом резко пахнущего снадобья. Ее лицо было закрыто покрывалом, но что-то знакомое сквозило в ее движениях. Она склонилась над больным, смочила его губы снадобьем, сменила мокрую тряпицу на лбу. Мадхав проговорил что-то — быстро и невнятно. Он бредил.

Кто эта женщина? Мать Мадхава — глубокая старуха, его сестра, мать Тараки, умерла несколько лет назад.

Женщина скользнула обратно к двери, от быстрого движения покрывало упало с ее головы, и я узнал Мукулику!

Мукулика! Мать изгнала ее когда-то из дворца, а я ни разу не справился, где она и что с нею. А ведь не одна Мукулика была повинна в прегрешении, навлекшем на нее гнев королевы-матери.

— Все ли благополучно в твоей жизни, Мукулика? — сердечно спросил я.

— Заботами вашего величества, — поклонилась Мукулика.

Мне ясно представилась ночь смерти отца. Оазисом в пустыне была в ту ночь Мукулика для изнемогающего путника. Я припадал к ее губам, как к источнику живой воды, и тень смерти укорачивалась, отступала.

Я устыдился любовных воспоминаний у постели тяжело больного друга.

По знаку придворного лекаря я вышел, чтоб не утомлять Мадхава. Мукулика последовала за мной, расспрашивая о королеве, о нашем сыне…

Я едва слушал ее.

Где сейчас маленький Пуру? Что с ним и что с Шармиштой? Принцесса Шармишта, осыпавшая в детстве кукол на игрушечной свадьбе жемчугом вместо риса, теперь скитается, выпрашивая горстку риса, чтобы накормить плод нашей с ней любви.

Мукулику встревожило мое молчание.

— Я что-то сделала не так, ваше величество? — робко вопросила она.

— Не ты, а я.

И поспешил добавить:

— Я так давно тебя не видел и нежданно встретил у постели моего друга, за которым ты так умело ходишь. Но ты ведь не ответила на мой вопрос. Расскажи мне о своей жизни. Что привело тебя в этот дом?

— Я живу в доме человека великой мудрости и святости. Он путешествовал по святым местам, прибыл в Хастинапуру и решил здесь задержаться. Мы все живем в старом монастыре неподалеку от театра. Когда Мадхав свалился в горячке, его старуха мать перепугалась. Что тут творится, я толком не знаю. Мадхав как будто был влюблен и собирался вскоре привести жену в дом. Он хотел рассказать вам об этом, но ночью вдруг сильно захворал — сначала жар, потом стал бредить. Мать не знала, что ей делать. Она часто приходила в монастырь послушать проповеди гуру, поэтому и бросилась к нему за помощью. Гуру написал заклинания от болезни, и, зная, что в доме некому ходить за больным, кроме старухи и Тараки, прислал меня сюда.