Ирвин Шоу - Рассказы из сборника 'Пестрая компания'

- Интересы национальной обороны, - произнес бармен - невысокий бледный человек в жилете и фартуке. У бармена были очень белые, поросшие волосами руки и длинный, нервический нос. - Каждый должен чем-нибудь жертвовать.

- Главная беда этой страны состоит в том, - громко заявил Люббок, что в ней развелось чересчур много вонючих патриотов.

- Не надо выступать против патриотизма, - сказал человек, сидевший ближе всего к Люббоку. - Во всяком случае, в моем присутствии.

- Как тебя зовут? - спросил Люббок, бросив на говорившего угрожающий взгляд.

- Доминик ди Калько, - четко произнес тот, давая понять, что запугать себя не позволит. - Лично я ничего плохого в патриотизме не вижу.

- Это надо же, - сказал Люббок, - он не видит ничего плохого в патриотизме. Тоже мне итальянский патриот!

- Ты им нужен, - заметил Суинни, сидевший с другой стороны от Люббока. - Ты им очень нужен - там в Греции.

Все рассмеялись, а Суинни горделиво огляделся по сторонам. Его слегка помятая и раскрасневшаяся от выпитого пива физиономия источала самодовольство.

- Я - американский гражданин! - завопил Ди Калько. - Может быть это дойдет до вас, ребята, после того, как вы перестанете ржать.

- Знаете на что мне хотелось бы посмотреть? - со смехом продолжал Суинни, сопровождая слова взмахом руки. - Я был бы жуть как рад взглянуть на попытки итальянской армии вторгнуться на "Красный мыс".

- Я не люблю Муссолини! - выкрикнул Ди Калько. - Но не смейте разевать пасть по поводу итальянской армии!

- Три ирландца... - не унимался Суинни. - Три ирландца разгонят итальяшек за полчаса. Макаронники хороши лишь тогда, когда воюют друг против друга.

- Эй ты, как там тебя, может быть прогуляемся немного? - негромко спросил Ди Калько.

- Полегче, ребята! - вмешался бармен, умиротворяющее подняв руки. - Не забывайте, что мы в Америке.

- Запомни, - сказал Ди Калько, - я вызвал тебя на дуэль. Не знаю, правда, как тебя зовут.

- Меня зовут Суинни! - завопил Суинни. - И пара моих двоюродных братьев служит в Королевских военно-воздушных силах!

- Круто! - заявил Люббок. - Парня кличут Суинни, а два его кузена служат в английской авиации. Только представь, - продолжал Люббок, обращаясь к бармену, - какие ирландские парни служат под английскими знаменами!

- Что с тобой? - спросил бармен. - Неужели ты готов спорить со всеми посетителями этого салуна?

- Да, клан Суинни, видимо, то ещё семейство, - продолжал Люббок, похлопывая одного из членов клана Суинни по спине.

- Они сражаются за тебя и меня, - холодно произнес Суинни. - Защищают наш образ жизни.

- Согласен, - сказал Ди Калько.

- Точно, - подтвердил Бармен.

- А как тебя зовут? - обратился к бармену Люббок.

- Коди, - ответил тот. - Уильям Коди.

- Ты что, решил надо мной поиздеваться? - спросил Люббок и ожег бармена сердитым взглядом.

- Богом клянусь, - подтвердил свои слова бармен.

- В Вайоминге есть памятник. Буффало Биллу1. Он что, твой родственник?

- Чистое совпадение, - ответил бармен.

- Нацеди-ка мне пива, Буффало Билл, - сказал Люббок. - Внимательно проследив за тем, как бармен наливает пиво и ставит бокал на стойку, Люббок с восхищением продолжил: - Это надо же. Из тех самых рук. От человека, которому в Вайоминге поставили памятник. Не удивительно, что ты такой большой патриот. Если бы в мою честь воздвигли монумент в Вайоминге, я тоже стал бы патриотом.

- Но это же простое совпадение! - запротестовал бармен.

Люббок, ополовинив бокал, выпрямил спину и заговорил неторопливо и рассудительно:

- Мне приятно думать о том, что пара ребят по фамилии Суинни защищают там в Англии мой образ жизни. Мне это страшно нравится. Я начинаю чувствовать себя в полной безопасности. - Неожиданно шлепнув что есть силы ладонью по стойке, он завопил: - Палатки! Нам придется сидеть в разгар зимы в палатках!

- А что ты хочешь? - спросил Ди Калько. - Неужели ты хочешь, чтобы Гитлер пришел сюда и навел здесь свой порядок?

- Я ненавижу его! Ненавижу ублюдка! Я сам - голландец, но немцев ненавижу.

- Налей голландцу ещё пива, - сказал Суинни. - За мой счет.

- Я ненавижу немцев, - продолжа Люббок, - я ненавижу англичан, французов и американцев.

- Кто же вам тогда по душе? - поинтересовался бармен.

- Итальянцы. Их невозможно заставить сражаться. Они люди цивилизованные. Если какой-нибудь человек выходит против них с ружьем, они убегают как антилопы. И это меня просто восхищает.

- Я не потерплю оскорблений в адрес итальянской армии, - угрожающе похлопывая ладонью по стойке бара, сказал Ди Калько.