Василий Аксенов - «Юность». Избранное. X. 1955-1965

И грустно думаю… Когда-то,
Возможно, что еще вчера,
Росла сосна… Теперь опята
Растут на пне среди двора…

К чему бы эта чертовщина?
К разладу! К осени! К зиме?
Еще не умер — годовщина
Со дня кончины на уме,

И на душе темно от мути,
И смутно помнится мечта
Вздремнуть в бревенчатом уюте
На печке, теплой от кота.

Куда хватил! Чиновник бедный,
В кругу своих чиновных дел
Томимый скукой кабинетной,
Запечных сказок захотел?

Так вот она, твоя морока,
Твоя дорога, дуралей:
Ищи, как говорится, бога
В себе самом да слезы пей,

Да простодушно жди у моря
Погоды с первым комаром,
Да мыкай счастье или горе
С терпеньем, равно и с добром.

А если дождь без передышки,
То кто же в этом виноват;
Едва забудешься, все шишки
Тебе на голову летят.

Шла Россия усталым шагом,
Занималась заря побед.
Я родился под ленинским стягом.
Он меня оградил от бед.

Может, я ошибался где-то,
Но по главной дороге шел,
Ведь меня, направляя к свету.
Вывел в люди боец-комсомол.

И когда в урагане металла
Падал я на днепровский лед,
Силы Партия мне давала,
И вставал я и шел вперед.

Мудрено ль, что, служа Отчизне,
Я немыслимый путь прошел.
У меня три сердца.
Три жизни:
Ленин,
Партия,
Комсомол…

На переднем крае пятилетки,
В ледяном арктическом краю,
Я вношу короткие заметки
В записную книжечку мою…

Кончик обмороженного носа
Солнце показало из-за льда.
Свет по снегу веером пронесся,
Не оставив за собой следа.

В этой кухне северной погоды
До чего ж капризное меню!
Не скупится повар на расходы —
По пять блюд меняется на дню.

Безупречно выбелены стены.
Стол белейшей скатертью накрыт,
И луна на вертеле антенны
Ледяным сиянием горит.

В кисее туманной хорошея.
Эта кухня делом занята,
Этот лед на ощупь горячее,
Чем любая жаркая плита.

Постигая сжатия и сдвиги,
Люди ловят флюгера сигнал,
Как земли поваренную книгу,
Заполняя метеожурнал.

Я пишу короткие заметки,
Я спешу прекрасное найти
На переднем крае пятилетки —
На зимовке Главсевморпути.

Умей, умей себе приказывать,
Муштруй себя, а не вынянчивай.
Умей, умей себе отказывать
В успехах верных, но обманчивых.

Умей отказываться начисто.
Не убоясь и одиночества,
От неподсудного ловкачества,
От сахарина легких почестей.

От чьей-то равнодушной помощи,
От чьей-то выморочной сущности…
Отказывайся — даже тонущий —
От недруга руки тянущейся!

Они лежат, как в темном трюме,
В далеком ящике стола.
Они хотят, чтоб автор умер, —
Чтоб чья-то их рука взяла.

Увы, за всех их, взятых вместе,
Редактор и гроша не даст, —
От них ни радости, ни чести.
Они бесприбыльный балласт.

В тех не сумел я добродетель
Достойным словом увенчать,
Те — не закончены, а эти
За грусть не приняты в печать.

Не гладко с ними и не сладко
Плыть средь неведомых морей —
И глубже корабля осадка,
И ход намного тяжелей.

И все-таки я эту ношу —
Хоть ты меня озолоти —
Не прокляну, за борт не сброшу
Для облегчения пути.

Плыви, корабль мой, с грузом давним, —
Наш порт не виден вдалеке.
Пусть к пристаням своим недальним
Спешат другие налегке.

Спешат, забыв про все на свете,
К причалам славы дотемна,
А их, как хочет, вертит ветер
И клонит каждая волна.

В грехах мы все — как цветы в росе,
Святых между нами нет.
А если ты свят, ты мне не брат,
Не друг мне и не сосед.