Таким образом, добившись исполнения своих желаний, банкиры были вынуждены теперь укрощать выпущенного ими на волю зверя. Тревожные телеграммы пошли в Вашингтон. В результате министерством финансов было внесено шесть миллионов долларов в национальные банки столицы, а затем и сам министр прибыл в Нью-Йорк на совещание.
Обратились к Дану Уотерману, всеми признанному главе банкирского мира. Ввиду грозящей всем опасности соперничество различных компаний прекратилось, и Уотерман внезапно превратился в самодержца с неограниченной властью над всеми банками в городе. Правительство оказалось в его руках. Министр финансов превратился в клерка миллионера, а управляющие банками и разного рода финансисты, подобно перепуганным детям, бросились в его контору. Самые самоуверенные и смелые люди, подобные Уайману и Хигану, исполняли все его приказания и почтительно выслушивали его.
Все эти события - исторический факт, и их развитие можно проследить изо дня в день по газетам. Уотерман привел к панике и сделал это втайне от народа. Никто о нем не ведал, никто его не подозревал. Но теперь газетные репортеры присутствовали на всех конференциях и следовали за Уотерманом повсюду, где бы он ни появлялся, и усердно рекламировали этого "испытанного в боях ветерана, вступившего в последнюю отчаянную битву за спасение чести и финансов".
Американцы прислушивались к каждому его слову, молились за него. Министр финансов сидел в нью-йоркском отделении государственного казначейства; по его чекам выдавали правительственные субсидии.
Тридцать два миллиона долларов были таким образом переданы в национальные банки. Уотерман брал их оттуда и передавал в сейфы банков, терпящих крах. Время было такое, что банкротство каждого промышленника грозило общей опасностью и никто не должен был оставаться в стороне. Уотерман распоряжался как деспот, властный и грозный. Управляющий одного из банков заявил: "Я позаботился о своем банке и теперь намерен дождаться, пока утихнет буря". - "Если вы так поступите, - отпарировал Уотерман, - то я возведу вокруг вас такую стену, что вы никогда не выйдете из своего банка". И банкиру пришлось-таки дать необходимые миллионы для общего дела.
Центром, вокруг которого шла битва, явился Федеральный банк. Было признано, что если падет бастион Прентиса, то это приведет к общему поражению. Все длиннее и длиннее становились ряды ожидающих выплаты вкладчиков; сейфы банков опустели. Кассиры стремились выплачивать деньги как можно медленнее. Полчаса требовалось только для просмотра одного чека. Так они действовали в ожидании поступления новых вкладов. Городские ссудные кассы приняли решение закрыть свои двери, опираясь на законное право, дающее им льготный шестидесятидневный срок для оплаты. Национальные банки выплачивали свои долги векселями. Газеты взывали к доверию и ободряли публику. Даже мальчикам, выкрикивающим новости, приказано было молчать, чтобы их крики не приводили к еще большей панике. Отряд конных полисменов патрулировал улицы, не давая людям собираться в толпу.
И вот наступил наконец роковой четверг, когда паника достигла своего апогея. Казалось, что над Уолл-стритом нависли черные тучи. Люди бегали взад и вперед, бледные от страха. На бирже напряжение достигло предела. Фондовая биржа, по существу, прекратила свою деятельность. Можно было понижать курс сколько угодно: все равно не было никакой возможности занять хотя бы один доллар. Проценты доходили до ста пятидесяти и даже до двухсот за сто. Можно было предложить тысячу за сто и при этом не получить сколько-нибудь крупной суммы. Маклеры даже не бегали как обычно по залу и стояли молча, не глядя друг на друга. Таких времен никто не помнил.
Правительство пока отказывало в денежной поддержке бирже. Считалось, что оно не должно помогать биржевым игрокам. Казалось, наступил час, когда биржа закроется. Тогда разорятся тысячи фирм и торговля в стране будет парализована. Пришло известие, что в Питсбурге биржа уже закрылась. Перепуганные монополисты вновь собрались у Уотермана. Опять потекли правительственные суммы в банки, а из банков к Уотерману. В самый острый момент кризиса стало известно, что Уотерман дает ссуду в двадцать миллионов долларов из десяти процентов.
Таким образом, гибель была предотвращена. Биржевые маклеры не знали, куда деваться от радости, по всей Уолл-стрит раздавались крики "ура!". Толпа народа собралась приветствовать Уотермана перед зданием его конторы.
Читать дальше