Сергей Бобров - Сборник - стихи и письма

«В памяти этот вечер остался лучше, чем предыдущий. Было нечто вроде скандала. Появился на эстраде Михаил Струве, автор книги стихов «Пластические этюды», где воспевалась хореография, и стал говорить, что Блок исписался, Блок умер. Тогда выступил Сергей Бобров и резко отчитал Струве: какое право имеет такая бездарность, как Струве, судить о Блоке? Что он понимает в поэзии?»

См. придуманные автором варианты, не без гордости перечисленные в письме к Боброву 16 – 18 сентября 1916 года:

«Вот предположительные заглавия:

Gradus ad Parnassum

44 упражения

Поверх барьеров, Налеты, Раскованный глосс, До четырех, Осатаневшим и т.д. и т.д.»

(Борис Пастернак и Сергей Бобров: Письма четырех десятилетий. Публикация М. А. Рашковской. Stanford. 1996. С. 67).

Ответное письмо не сохранилось, но неделю спустя Пастернак переспрашивает: «Итак, «Поверх барьеров»?» (Там же. С. 73).

См. также выразительный диалог, записанный современником:

«- Чудесные стихи!

- А кому я их в свое время посвятил?

- Боюсь, что Сергею Павловичу Боброву. Хотя он того совсем не заслуживает.

- А второй?

- Тот, кого я должен был назвать первым,

- вы сами.

- Самому себе стихов не посвящают. Но вы правы. Я и себя имел в виду. А третий?

- Не могу угадать.

- И правда

- угадать невозможно

- Аксенов... Но и то, что вы назвали Боброва,

- чудеса в решете.

- Ну, Бобров «все же не дурак»; ум его покидает, только когда он начинает стихотворствовать.

- Ха-ха-ха! Это вы здорово сказали! Хорошо, что он не слыхал вас,

- тут же бы умер от огорчения и злости.

- Ошибаетесь. Он предпочел бы счесть меня круглым идиотом.

- Да, это бескровнее. Ха-ха-ха!

- Но Аксенов? У него дело обстоит еще хуже. Он бегает по литераторам и объявляет вас «дачником»: «пишите-де о природе».

- Это и до меня дошло. Но то, что я посвятил им стихи, по моему тогдашнему положению понятно. Они оба неусыпно следили за моей «футуристической чистотой»

См., в частности, в воспоминаниях Шемшурина: «Бобров Сергей Павлович. По своей потенции в стремлении к футуризму, Бобров почти равен Бурлюку. Бобров известен как издатель футуристических книг. Однако, Бобров выступал и своими стихами. И Боброва следует считать больше поэтом, чем издателем. Издательство свое он назвал «Центрифугой». Тогда было в моде выдумывать для названия издательств что-нибудь почуднее: «Скорпион», «Гриф», «Центрифуга», «Стрелец». Бобров был бы более известен, чем Бурлюк или Маяковский, но его стремление к футуризму было слишком потенциально, освободиться ему мешало образование. У него был слишком дисциплинированный ум. Во время революции я встретил Сергея Павловича преподавателем высшей математики в одном из высших советских училищ. Я познакомился с Бобровым случайно. Мне понадобилось клише, оттиск с которого я видел в одном из изданий «Центрифуги». Сергей Павлович стал развивать передо мною программу своей издательской деятельности: ему хотелось бы издать кучу старинных книг, все интересных и нужных русскому обществу. И меня удивляло: откуда только он мог откопать все эти названия? Когда наше теперешнее госиздательство развернуло свою деятельность, то я думал, что Бобров будет там со своими редкими названиями. Однако, Бобров издал какую-то книгу по статистике и только. Стихи он тоже бросил, а перешел на приключенческие романы, которые шли у него, будто бы, очень хорошо, но под псевдонимом» (РГБ. Ф. 339. Карт. 6. Ед. хр. 11).

Бобров С. П. Спецификация идитола. Берлин. 1923; Бобров С. П. Восстание мизантропов. Роман. М. 1922

Бобров С. П. Индексы Госплана. Предисл. проф. С. А. Первушина. М. 1925. Ср. в письме С. Буданцева А. Кусикову: «Стихов у нас мало, хороших вовсе мало (хотел написать: вовсе нет). Я могу читать (сам стихов не пишу, но люблю по-прежнему) только, — кроме Пастернака, Маяковского, тобою упомянутых, — Асеева, Казина (с пониженным интересом), да вот и все!... Проза у нас лучше: Всев. Иванов (некоторые рассказы — чудесные), Белый, Замятин, Грин, Пастернак, даже Бобров пишет прозу лучше, чем стихи. Впрочем он ударился в сугубую прозу, выпустил книгу «Индексы Госплана», каково! Тебе, старик, в самом деле пора показать твой горбатый нос на родине» (Nivat Georges. Trois correspondants d'Aleksandr Kusikov // Сahiers du monde russe et soviétique. 1974. V. 15. № 1. Р. 208). Двумя годами позже он издал книгу: Бобров С. П. Математические методы в статистике. М. 1927 и еще несколько смежных работ.