Николай Самвелян - Крымская повесть

— Вчера вечером.

— И сегодня повидаете?

— Конечно. Да и вы ее увидите.

— А вас не удивило, что я знаю ваш псевдоним?

— Какой такой псевдоним?

— Но ведь вас на самом деле зовут совсем не Спартаком.

— Конечно. Отец с матерью Петром нарекли, а «Спартак» — так это моя подпольная кличка. Никакой не псевдоним. А в том, что вы мою кличку знаете, ничего удивительного не вижу. Раз вы друг нашего Александра и Людмилы, значит, и мне нет резона с вами хитрить.

До виллы Шуликова домчали за полчаса, хотя и не без происшествий. Спартак с такой наивной лихостью правил лошадьми, что, случалось, экипаж заносило на тротуар. На Тотлебенской сбили две мусорные урны, которые с грохотом покатились по мостовой вслед фаэтону, а на Новом спуске чуть было не въехали в огромный каштан.

Сама вилла устричного фабриканта была построена строго — без портиков, колонн и аркад. В ее облике чувствовалась та простота, которая была уже на грани вызова вкусам нуворишей, застроивших побережье помпезно-кичливыми домами разных стилей. Двухэтажное центральное здание с простыми квадратными окнами, к нему примыкали два крыла — галереи.

Ограждал виллу ажурный металлический забор. Посреди него — ворота. От них к главному входу вела присыпанная толченым ракушечником дорожка.

— Я подожду сколько надо, — сказал Владимиру Спартак. — Случай такой, что вам будет удобней беседовать с господином фабрикантом без свидетелей.

Под ногами скрипел ракушечник. У двери Владимир позвонил. Она распахнулась сама по себе: дистанционный замок. Хозяин мог открыть дверь перед гостем, даже находясь за два десятка метров от вестибюля. Эта новинка впервые появилась несколько лет назад в одном из парижских отелей. Венедикт Шуликов, тщательно следивший за развитием бытовой техники, тут же применил ее и у себя. Кроме того, в правом крыле дома стоял великолепный электромобиль, привезенный из Лондона в Одессу, а оттуда уже в Севастополь. Подушки из красного бархата, хрустальные пепельницы, мощные ацетиленовые фонари. Если бы Витька Эдельвейкин хоть краешком глаза увидел эту машину, сияющую краской, лаком и никелем, он, может быть, отказался бы от своей идеи осчастливить электромобилем и родную Ялту. Он был бы попросту сражен совершенством конструкции, тщательностью отделки. Но недаром говорят, что иной раз смелость рождается от неведения. И, может быть, хорошо, что Витька не видел дорогой игрушки фабриканта устриц…

— Идите прямо, в кабинет. Хозяин ждет вас.

Голос был странный, хрипловатый, какой-то механический. Уж не говорящая ли машина Эдисона с восковыми валиками? Ковер скрадывал шум шагов. Владимир нажал ручку двери, ведущую в зал.

— Я увидел фаэтон и вас в окне, — сказал теперь уже живой голос. — Вас не удивили автоматы в моем доме?

— Удивили, — спокойно ответил Владимир. — Вернее, заинтересовали. Но я к вам по очень срочному делу. От Марата.

Тщательно спрятанные за верхним карнизом лампионы освещали потолок мягким розоватым светом. И оттого казалось, что в кабинет заглянуло утреннее солнышко. Услышав пароль, хозяин оторвался от аквариума, поднялся, подал гостю руку, быстро не глянул, а именно заглянул в лицо, как можно заглянуть в чужое окно, тут же устыдясь собственного любопытства, и, наконец, взял в руки записку.

— От Александра Ивановича? Я так и думал, что он здесь. Почему же не пришел сам?

— Я ничего не могу добавить к тому, что сказано в записке.

— Понимаю, понимаю… Как тут не понять! Вам известно, что мы с Александром Ивановичем большие друзья? Нет! Неужто он ничего не рассказывал? А ведь он мне жизнь спас. Два года назад, в Швейцарии. Я сорвался и поехал по снежнику. Альпинист из меня, знаете ли, никакой. Он догнал — рискуя, падая. Но человек он находчивый — зацепились с помощью альпенштока. Тогда его Мария была еще жива.

— Мария?

— Ну да, его невеста… Но, вижу, и об этом он вам не говорил… Полно, да друзья ли вы?

— Я приехал сюда с поручением. Привез записку. К чему этот допрос? Время не терпит.

— Да, действительно, — сказал Шуликов. — И записка писана рукой Александра, и пароль верен. Просто я надеялся повидать, соскучился, а тут — не он, а вы… Уж не обижайтесь за откровенность.

— Я все понимаю. Что я должен взять?

— Наверное, те два ящика с револьверами, которые доставили две недели назад от Александра. Вот и все. Разве что моя коллекция — собираю уникальные охотничьи ружья.

— Давайте и ящики с револьверами, и всю вашу коллекцию.