Чарльз Сноу - Наставники

Из квартиры Винслоу спустился Кроуфорд и быстро, но неспешно ушел в первый дворик. Когда он поравнялся с нашим окном, мы увидели сверху его лицо - как и обычно, совершенно бесстрастное.

- Жениха одобрили и попросили пока удалиться, - сказал я.

- Интересно, как он оценивает свои возможности? - проговорил Рой. И добавил: - Ну, а Винслоу теперь даже и в глубине души надеяться не на что.

- Да, не хотелось бы мне сегодня сидеть рядом с ним за обедом, - сказал я.

- А надо пойти в трапезную пораньше, - отозвался Рой. - Чтобы обезопасить себя.

Я улыбнулся. День клонился к вечеру, напротив ярко светилось одно окошко.

- Вот, значит, как, старина, - подытожил Рой, отвернувшись наконец от окна. - Все складывается просто замечательно. Похоже, что победа нам обеспечена.

- Нужно предупредить Артура Брауна, - сказал я. Телефон у Роя стоял в спальне возле кровати, я снял трубку и позвонил Брауну. "Откуда вы знаете, сколько их там собралось? - со своей обычной осмотрительностью спросил тот. - Как, собственно, вам удалось их пересчитать?"

Я объяснил Брауну, что мы наблюдали за квартирой Винслоу из Роева окна. Удовлетворенный моим ответом, он попросил еще раз перечислить имена собравшихся.

- Зато у нас, кажется, создалась довольно крепкая партия, - сказал он. - Ну, а на всякий случай надо нам в ближайшее время собраться у меня за ленчем. Очень, конечно, жаль, что так получилось с Геем. Интересно, кто его обработал? Они переманили к себе нашего потенциального союзника.

- Да ведь и так все хорошо, - возразил я.

- Можно даже сказать - замечательно, - согласился Браун, отбросив на секунду свою всегдашнюю сдержанность. Однако он сейчас же посерьезнел и сказал: - А впрочем, цыплят, как говорится, по осени считают, не забывайте этого, Элиот. У нас еще нет абсолютного большинства. Нам надо вести себя весьма осмотрительно. Нельзя показывать людям, что мы уверены в победе. И я думаю, вам с Калвертом не следует открывать своих сегодняшних наблюдений.

Я передал его пожелание Рою, и тот, ехидно хмыкнув, сказал:

- Уж этот добрый Дядюшка Артур! Только он один и пестует нас, как малолетних несмышленышей. Очень мне это, знаешь ли, нравится.

Он позвонил в кухню, заказал чай с горячими сдобными булочками, и мы перекусили, сидя за столиком у камина. Когда я допивал последнюю чашку, Рой, усмешливо посмотрев на меня, выдвинул ящик стола и, словно бы украдкой, достал оттуда детские кубики.

- Это я вчера их купил, - сказал он. - Мне подумалось, что они могут нам пригодиться. Теперь-то - если только Винслоу не выкинет какого-нибудь фокуса - мы, конечно, и без них обойдемся. А все же давай-ка прикинем.

Ему нравилась материальная осязаемость вещей, хотя по профессии он был всегда связан со словом. Любой другой человек просто написал бы фамилии членов Совета на листе бумаги, а вот Рой отобрал четырнадцать кубиков и аккуратно вывел на каждом имя - от Ройса до Льюка. Кубик с именем Ройса он молча отложил в сторону. Потом, мимолетно улыбнувшись, положил рядом два кубика - Джего и Кроуфорда. Найдя среди остальных Гея, Деспард-Смита, Винслоу и Гетлифа, он составил их в ряд, а семь других свалил в кучку "пусть окончательно определятся. Тогда станет ясно, есть ли у нас абсолютное большинство".

От пяти до семи часов я занимался со своими студентами, а после занятий сразу отправился в профессорскую. Там я застал только Кроуфорда - он сидел у камина и читал университетскую газету. Ответив на его бесстрастно вежливое приветствие, я подошел к столику с вином, налил себе рюмку хереса и сел в кресло.

- Не нравится мне эта война, Элиот, - немного опустив газету и внимательно глядя на меня, сказал Кроуфорд. Он говорил о гражданской войне в Испании.

- Мне тоже, - отозвался я.

- Наши вершители истории ведут себя чрезвычайно неблагоразумно. Каждый четверг, бывая в Королевском обществе, я разговариваю с людьми, которые призваны влиять на политику. С самыми разными людьми - и всякий раз убеждаю их вдуматься в истинный смысл нынешней войны. Это наш долг убеждать их, я знаю, но что-то не успокаивают меня мои беседы. Говоря с вами как либерал с либералом, без всякой предубежденности против вашей профессии, я должен признаться, что чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы в парламенте и Министерстве иностранных дел нашлось хоть несколько человек с естественнонаучным, а не гуманитарным образованием.

Несколько минут он говорил о зимних боях в Испании. Последнее время он, как любитель, много занимался военной историей, и его мысли казались мне безупречно логичными, а суждения - здравыми и глубоко продуманными.